Когда они отъехали, он спросил:
— Радио включить?
— Догадайся сам.
Он не стал включать радио. Молчание до конца поездки было тяжелым. Нельсон некоторое время поразмышлял, на какие темы он мог бы говорить, но отказался ото всех. Фоллз смотрела прямо перед собой, зажав в пальцах красную розу. Он хотел надеяться, что ей не захочется бросить цветок в могилу. Единственное, на что ее удалось уговорить, это не присутствовать на траурной церемонии в церкви и присоединиться к похоронной процессии у кладбища. Нельсон остановил машину у ворот, сказал:
— Наверное, дальше нам стоит пойти пешком.
Фоллз молча вышла из машины. Они шли по дорожке, и гравий хрустел под их ногами. Собралась большая толпа, особенно много было членов Британской нацистской партии. Священник читал молитву:
— Человеку отведено на земле немного времени, и проходит оно в страданиях…
Нельсону хотелось сказать: «Веселый парень».
Но выражение лица Фоллз заставило его воздержаться.
Они стояли в стороне от небольшой группы скорбящих: убитая горем пара в убогой одежде — наверное, родители погибшего парня; два члена Британской нацисткой партии — они помогали могильщикам опускать гроб в могилу. Неожиданно Фоллз шагнула вперед, положила розу на гроб и быстро отступила. Когда гроб опустили в могилу, священник сказал еще несколько слов, и толпа начала расходиться. Фоллз подошла к родителям Металла.
— Ваш сын…
Мужчина протянул руку, словно защищая от нее жену, и закончил начатую Фоллз фразу:
— …С такими, как ты, не дружил.
Они повернулись и ушли. Нельсон схватил Фоллз за руку и быстро повел к машине. Услышал:
— Эй!
Он повернулся и увидел двух приближавшихся к ним скинхедов. Нельсон встал перед Фоллз и напрягся. На рукавах у них были повязки с буквами БНП. Фоллз с грустью заметила, какими скинхеды были молодыми и симпатичными, хотя ненависть уже исказила их лица, покрытые детским пушком. Фоллз чувствовала, как эта ненависть накатывает на нее, подобно холодной волне. Скинхеды остановились совсем рядом с Нельсоном, один из них протянул руку, бросил ему под ноги смятую розу и сказал:
— Нам ничего не надо от черномазых.
Нельсон дернулся вперед, но Фоллз его удержала.
Второй скинхед сказал:
— Наш товарищ погиб из-за этой черной суки. — И плюнул.
Слюна попала на рукав пальто Фоллз. Один и другой скинхед вскинули правую руку в нацистском приветствии и ушли. Нельсон медленно выдохнул, наклонился и поднял цветок. Фоллз поспешно сказала:
— Брось, они его осквернили.
В машине, когда они уже отъехали от кладбища, она попросила:
— Остановись у паба «Игроки в крикет».
— Хорошо, — кивнул Нельсон.
Он не сразу сумел найти место для парковки. Когда они вышли из машины, он, чувствуя нетерпение Фоллз, спросил:
— Ты не хочешь сначала позавтракать?
Но она уже шла к пабу. Он нагнал ее у стойки бара.
— Два больших виски, — заказала Фоллз.
Нельсон взглянул на бармена, потом на нее и сказал:
— Я, пожалуй, выпью кофе.
— Тогда заказывай. Выпивка для меня.
Когда бармен налил виски, Фоллз слила обе порции в один стакан и пошла к столику. Бармен сочувственно проводил ее взглядом, потом спросил:
— Кофе?
— Да, — ответил Нельсон.
Ему очень хотелось повернуться и уйти. Вздохнув, он направился к столику, за который села Фоллз, но она сказала:
— Не садись.
— Что?
— Ты уже выполнил свои обязанности сопровождающего, теперь можешь уматывать.
— Фоллз, нам надо поговорить.
— Да неужели? И о чем — об итальянских ресторанах или о том, какой ты настоящий мужик? С каким уважением ты относишься к женщине и как бросаешь ее в первый же вечер?
Он поставил кофе, сказал:
— Если хочешь, я уйду. Я могу тебе позвонить?
— Мне уже хватит звонков на один день.
Нельсон направился к выходу, а бармен закатил глаза.
Макдональд с трудом заставил себя пойти на работу. Он чувствовал себя разбитым. Куда только подевалась вся его крутизна, когда тот «ботаник» вывалился из окна? Как Бранту удавалось быть крутым каждый день? Это настоящая тайна. Макдональд пересмотрел свой план выследить Бранта и смешать его с дерьмом. Если Брант совершал нечто подобное и все еще оставался крутым, значит, он сделан изо льда, чтоб он провалился. Макдональд содрогнулся, когда вспомнил, как ездил за Брантом. Господи, да у того совсем крыша поехала. Брант вполне мог вышвырнуть его в окно, а потом грызть чипсы.
Макдональд всю ночь ворочался с боку на бок. Едва ему удавалось заснуть, как он тут же видел окровавленного студента со свернутой шеей. Макдональду казалось, что он больше никогда не сможет заснуть. К тому же, когда найдут тело, начнется расследование. Господи, а что, если его поймают? Его отпечатки повсюду в той квартире… и на очках студента. Макдональд постарался выкинуть из головы все эти мысли.
К тому времени, как появиться в участке, он был окончательно вымотан. Дежурный резко спросил:
— Где ты шлялся?
Макдональда грызло чувство вины. Вдруг они уже знают?
— Ч-ч-то? — проговорил он, заикаясь.
— Посмотри на себя, у тебя черные круги под глазами. Где ты мотался?
— Нет… я…
— Возьми себя в руки, констебль. Гулянки до утра — это не самое умное, что можно придумать, — если, разумеется, ты хочешь чего-либо добиться.
— Конечно, сержант.
— Кстати, сегодня утром на тебя спрос.
— Да?
— Старший инспектор Робертс хотел тебя видеть. Тебе повезло, что ты с ним работаешь. Он сейчас на высоте.
— Повезло? Да, мне повезло.
— Но это везение быстро кончится, если ты не вытащишь голову из задницы. Не стой как последний дурак — шевелись!
Макдональд так и сделал.
Вскоре он постучал в дверь офиса Робертса, при этом подумав: «Не лучше ли бежать из участка?» Просто рвануть куда глаза глядят. Услышал:
— Войдите.
Робертс был воплощенная бурная деятельность: свежий, накрахмаленный, энергичный. Он спросил:
— Так что случилось?
— Случилось, сэр? — с непониманием переспросил Макдональд.
— На этой чертовой почте. Ты ведь там устроил засаду, так?
