я думаю, что магистр прав, - проговорил он, - Люди не меняются. Сейчас, здесь, во Внутреннем Космосе, человеческая природа сдерживается законами и «судьями». Даже бессмертные, при всем их могуществе, вынуждены подчиняться. Находясь в пространственной изоляции, выживая на колониях с истощенными ресурсами, человечество протянуло 1000 лет, и если прежний порядок сохранится, я верю – мы сможем прожить еще столько же. Я не в том смысле, что всем людям следует заткнуться и сидеть тихонечко… Я хочу сказать, что в нынешнем состоянии цивилизации, если убрать ограничения закона, все рухнет. Мы уничтожим сами себя. Я даже думаю, что Космическая Чума, чем бы она ни была, является порождением самих людей… Ну то есть, ты понял.
- Понял, друг, и согласен с тобой, - ответил Андрэ, - У нас турниры потому и есть, чтобы не возникало неконтролируемых войн. А если пустить все на самотек, да прибавить древние технологии из Внешнего Космоса… Мало не покажется. Вполне возможно ты прав, древняя Империя людей рухнула под собственным весом. Если там правили кто-то типа наших «элит», я этому не удивлюсь. Они вообще на смертных смотрят с высока, и если бы не флот Белой Звезды, они бы извели всех людей в угоду своим амбициям. Да, они лучшие из лучших рода человеческого – но от понимания этого становится еще грустнее и страшнее. Во имя Эдема, как же ты прав! Люди не меняются. Что в древности, что сейчас. И никакие высокие технологии не делают нас лучше. Только дисциплина и закон.
Берсерк оторвал свой взгляд от станционных визоров.
- Дисциплина и закон, - повторил он, наблюдая уже за движением в доках.
Стыковались и отчаливали корабли, переносились грузы, туда-сюда сновали грузчики, пилоты и «мулы». В нескольких местах скучали патрули «гидровцев» – их присутствие было неудивительным, ведь сектора Майто остались под их контролем по итогу последней битвы с корпой.
- Уже сообщил Суон о своем прибытии? – спросил Андрэ.
- Нет пока, надо найти какое-нибудь место потише, в космопорте слишком много посторонних. «Миллениум» не подойдет, если его не прослушивают, то его логи – первое, что потом будут просматривать, если что, - ответил Берсерк, и усмехнувшись, добавил, - Еще немного поиграем в конспирацию. Наверное, поищу какой-нибудь отсек в аренду, как обычный гражданский.
- Ну, в таком случае ты выбрал несколько неудачное время, друг, - возразил Андрэ, - Свободных отсеков в аренду ты можешь и не найти.
- А что так? Тут всегда такой поток народа? – удивился Берсерк, - Я почему-то думал, что Майто – это рабочая периферия, тут не сильно-то много народа, только шахтеры и перевозчики руды.
«И слишком много алкоголя», - добавил про себя майор, видя множество грузовых контейнеров с соответствующей маркировкой, выгружавшихся на станцию.
Для него, рожденного и выросшего в столице Центури, это зрелище вызывало недоумение и отвращение.
- Обычно ты был бы прав, но не в эту неделю, - ответил Андрэ, - Видишь ли, тут намечается празднования Великой Матери, поэтому все битком – ожидают прибытия Красной Богини, которая благословит деторождение матрон на весь следующий цикл. Очень важная фигня для местных.
- «Элита» Китсунэ – как религиозный символ шахтеров? Вот это поворот! Погоди-ка… - Берсерк внезапно догадался, - Ты сам отсюда, да?
- Ага! Рожден на Майто, выкован из лучшей радиоактивной руды. Так сказать, откопали в шахте, как у нас говорят. Поэтому за местную специфику я шарю, - утвердительно рассмеялся Андрэ, - Так вот, этой традиции сотни лет – собственно, сколько Красная Богиня принадлежит к статусу бессмертных. У нас очень сильный культ материнства и деторождения, это просто так не объяснить. Празднуют всей планетой, много чего происходит, в частности – молодые «мулы» ломятся на станцию толпой, чтобы лицезреть Красную Богиню. Наши верят, что это приносит удачу и потом мужчина точно получит возможность попасть в хорошую семейную ячейку и спариться с матроной, чтобы будущее поколение детей носило его гены. Это как… ну как стать «элитой» для гражданских безфлотов в пределах Майто.
- Вот это да, интересные у вас тут традиции, совсем не похоже на мой родной Холден, - проговорил Берсерк, - Хотя, о чем я говорю? Я на других мирах особо-то и не был. Слаще фиброзы ничего не ел, красивее бластера ничего не видел. Ну еще Вул только, да Гигер издалека.
Он задумался, вспомнив, что среди «судей» было довольно много выходцев с этого руднодобывающего мира. Многие молодые «мулы», не желающие или не имеющие возможности реализовать себя в социальном статусе родителя из-за высокой конкуренции среди мужского населения родного мира, от безысходности записывались во флот Белой Звезды.
«В отличии от Холдена», - подумал Берсерк, - «Нашим только пси-дрим и нужен, больше ничего. Какие там интересы всего человечества, во имя Эдема, об этом никто и не помышляет».
И еще он подумал, что если бы с Холдена и стремились чаще попасть в «судьи», большинство кандидатов бы все равно отбраковали. Потому что бодификацю и скилл-моды в человека влить можно было бы любые, физическая подготовка и навыки не имели никакого значения, это все достаточно быстро формировалось в лагерях военной подготовки. Весь вопрос был в личностных качествах человека. Если он морально не был предрасположен к дисциплине и приоритету общих интересов над личными, то такой человек флоту Белой Звезды не подходил. Выходцы с Майто, как результат своего социального устройства, в котором стойкое терпение и тяжелый труд были само собой разумеющимися, идеально подходили для службы в «судьях». А холденцы, которые только и думали о личной выгоде и наслаждении – в абсолютном большинстве своем нет. И мальчишка Макс не подошел бы, если бы с детства не был повернут на своем собственном мироощущении, которое разительно отличалось от обычного для обывателей планеты 1-го класса.
- Ну про Майто я много чего мог бы рассказать. Например, такой интересный миф, что планета песчаная. Хз, почему все так говорят, это вовсе не так. Там не барханы и дюны, а горы переработанного шлака, оставшегося от древних машин – они по форме такими одинаковыми крупинками, такие округлые прямоугольники, размером с указательный палец. Конкрит называется. А рыжеватый цвет это из-за окислов, - углубился в ностальгию Андрэ, - И вовсе мы не шахтеры на самом деле. Потому что никаких шахт нет. Точнее они есть – но они давным-давно вырыты и выработаны древними машинами. Мы только копошимся в этом переработанном шлаке, выискивая отвалы с наибольшим процентом
