посмотрела на него. Как-то ненароком подумалось, что они могли крутиться совсем близко, пока я была дома, или когда открывала окно… а вдруг тот живой ветер — это был кто-то из них? Когда я подумала об этом, мне стало немного жарче. — Ребята, а у ветров есть пол? Или вы выбираете тело наугад?
− Есть, − Лезар улыбнулся. — Что, думаешь, мы подглядывали за тобой? — как знал, что хочу спросить! — Не бойся. Если мы исчезаем, то не можем смотреть.
− А чего вы на меня смотрите? Я тоже не могу! — возмутился Полиан. — Лезар, а ты чего сидишь? Давай, показывай, ты обещал!
Я с интересом посмотрела на Лезара. Он демонстративно вздохнул, как будто его заставляли делать что-то неугодное, огляделся, подождал, пока женщина с коляской на соседней дорожке сделает ещё пять шагов и наконец развернётся к нам спиной… и пропал.
Как Полиан тогда, после аварии!
Я резко дёрнулась и собиралась вскочить, но Полиан схватил меня за руку и потянул назад.
− Не бойся, не бойся. Просто Переход. Ты же один раз видела! − парень огляделся на всякий случай, чтобы проверить, не видел ли кто манёвра, но всё было тихо. — Вот видишь — может, кто и заметил, но решил, что показалось.
− Д-да… − я взяла себя одной рукой за запястье другой, чтобы успокоиться. — Просто растворился, чтобы стать ветром, да?
− Верно, − Полиан кивнул. — Теперь понимаешь, почему мы не боимся попадать в аварии? И куда исчез я в прошлый раз. Мы можем исчезнуть из любой точки и вернуться. Превращаться в людей нужно только для того, чтобы разговаривать с вами. И чувствовать ваш мир так же, как вы. Ну, почти так…
− Я сегодня точно, да? — я даже вздрогнула, когда услышала. Лезар появился прямо у меня за спиной.
− Ты как это?! — воскликнул Полиан. — Серьёзно, прямо здесь?
− Да, — очень довольный, Лезар обошёл скамью и уселся рядом с другом. — Считал, прикидывал, сосредотачивался. И вот…
Я догадалась, что превращаться в человека довольно сложно и поэтому парни так радуются, что у Лезара получилось быстро и правильно. Но не расспрашивала. Вряд ли я смогу запомнить так много с первого раза. Пока что мне было достаточно только того, что я знаю о них правду. Тем более что я никогда не была любопытной.
Кажется, ни один из этих ребят не был моим ветром. Ведь теперь я понимала, что понятие «живой», который я приписывала ему раньше, могло действительно означать личность. Это был какой-то конкретный ветер. Правда, спрашивать у Полиана с Лезаром я не стала — думаю, если бы это был кто-то из них, они бы сказали сами. Да и я в этих ребятах чувствовала только друзей.
Зато отныне я была уверена, что ветер — действительно живой. И что он всегда рядом.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Люди, которые знают
С этого памятного разговора всё неуловимо изменилось. Я стала частенько слышать обрывки совершенно непонятных для меня бесед, догадываясь, что раньше ребята просто не обсуждали свои ветровые дела при мне. А сейчас знали, что я не испугаюсь и не посчитаю их дурачками, и тем более никому не расскажу.
И ещё я порой задумывалась о том, какой же этот Амадеус Диамант. Я знала имя, и из-за этого теперь чувствовала себя как будто немного выше других. Имя бога! Извечный вопрос: как же узнать это имя? Здесь, правда, не совсем так: Амадеус — всего лишь один из богов, и отвечает он за ветер. Как же могут звать других? Например, бога солнца? Если он есть…
Больше никаких гроз и бурь не было, начался октябрь. Потихоньку холодало. Я теперь всегда носила шапку, перчатки и плащ, потому что градусник показывал не больше плюс десяти. Вниз пододевала плотные кофточки, а на обувь перешла вообще зимнюю. Я рано на неё перехожу — у меня нет проблемы с потением ног, а вот замёрзнуть очень боюсь.
На остановке было холодно. Даже для меня. Я стояла, сунув руки в карманы, и мёрзла. Нет перчаток. Я отдала их Алисе — она как раз забыла свои, а холода боялась точно так же, как и я, да и ехать до дома ей дальше. Мы порадовались, что у нас есть ещё что-то общее, и расстались.
Конечно, карманы были. Но узенькие, плоские, туда непросто поместить руку. Поэтому вскоре я поменяла положение рук, сунув их в соседние рукава. Получилась импровизированная муфта. Правда, это не очень помогло — ветер сегодня был необычайно холодный, и меня немного трясло. Непроизвольно. И это мне совершенно не нравилось — выгляжу, наверное, как дурочка.
Автобус, конечно же, не шёл. Он всегда ходит плохо, но сегодня ходил исключительно плохо. Отвратительно. Да, когда я злюсь, я всегда подбираю самые ёмкие эпитеты. Потом понимаю, что было уж слишком, но сейчас… у-у-у! Чтоб вас! Это кто ж такой злой там, в эфирном обществе? Угомонись!
Возможно, я даже пару раз повторила это вслух. Вдруг амулет даст мне возможность быть услышанной? К богу я воззвать, правда, не рискнула.
Мимо меня кто-то прошёл, но я увидела только ноги. Не смотрела вверх — боялась, что тотчас начнёт задувать между шарфом и шеей.
— Здравствуй, Ангелина, — раздался голос. Человек не миновал меня, а просто обошёл сбоку и остановился ровно напротив. Мой взгляд упирался в пояс его пальто — длинного, почти до колена, насыщенного серого цвета с тускло-белыми пуговицами. От удивления, что он знает моё имя, я быстро подняла голову.
Это был мой знакомый из автобуса, Доминик.
«Ветер, — тревожно подумала я. — Ещё один. Иначе почему он тогда вёл странные речи? А знак у меня спрятан под плащом… нет, стоп, знак он уже видел, можно не волноваться. Но что ему надо?»
— Хотите, я погрею ваши руки? — предложил он и ненавязчиво приподнял ладони, так что они оказались ровно между нами. Я сначала растерялась, а потом с удивлением поняла, что хочу. Потому что руки замёрзли, и потому что ничего страшного на людной остановке среди бела дня этот Доминик со мной не сделает. Я собиралась просто воспользоваться его предложением.
Я вынула кисти из рукавов, выпрямила и позволила парню обхватить их. Руки у него были большие — ещё бы, даже ладошки пятнадцатилетней Вички больше моих рук — и тёплые. Кстати, неожиданно тепло стало всему телу, как будто в Доминике была печка.
Всё это время я не думала о том, что
