из Амирты, может кинуть тень на Трелью?..
В любом случае, разгадку явно стоит искать в этом семействе. Только вот как её искать, когда она, Миена, сидит в тюрьме? Вот если бы можно было провести обряд…
Нет, нельзя. Даже если бы у неё был жертвенник. Даже если бы это не угрожало разрушить их складную безопасную историю. Её долг перед Маромиром не позволил бы ей отправиться туда, не заплатив предварительно цену…
Впрочем, так уж ли нужен обряд? Некоторые вещи можно провернуть, лишь дотронувшись до Источника. Конечно, он по-прежнему может вести себя непредсказуемо — как тогда, с заклинанием верной дороги, которое привело их с Аряной к шалашу — но можно и рискнуть… Была бы подходящая жертва…
А если будет — что потом делать с полученной энергией? Взломать замок? Как далеко она пройдёт, выбравшись из камеры? Даже если попасть в дом Вииса, даже если поговорить там со всеми — чего можно этим добиться?..
Миена устало села на койку. Всё её существо требовало действия, но что делать — она не знала. Она не видела выхода.
***
Полчаса спустя к ней пришёл Лейс.
— Простите, — сказал он, закрывая дверь, — я должен был вас успокоить. Как вы себя чувствуете? Хотите есть?
— Я всё понимаю, — размеренно ответила Миена. — И есть не хочу.
Стражник поставил на пол фонарь, который принёс с собой. Сам встал рядом, хотя неподалёку имелся стул. У фонаря сразу начал кружиться залетевший сквозь прутья решётки мотылёк.
— Я не знаю, какое заклинание на этих деревянных предметах сказало вам об опасности, грозящей вашей семье, — проговорил Лейс, тщательно подбирая слова, — но должен отметить, что переходы между мирами гасят силу некоторых заклятий. Поэтому, возможно, на самом деле всё в порядке, и беспокоиться не о чем.
У Миены немного отлегло от сердца, однако, слова стражника полностью изгнать тревогу не смогли.
Мотылёк продолжал порхать у стеклянной стенки, свет за которой был предметом его страсти. Свет этот был очень ярок для масла си, и наверняка очень горяч. Но мотыльку было плевать — если бы не стенка, он давно слился бы с этим пламенем в единое целое.
Глаза Миены следили за мотыльком. Он метался так же отчаянно, как мысль в голове некромантки.
Было одно заклинание. Запрещённое в Явомире… И, может быть, здесь тоже, но откуда ей об этом знать?
Очень мощное заклинание — если хочешь, чтобы оно действовало несколько часов. Чем дольше действие — тем большей силы оно требует и большей жертвы… Миене же хватило бы и пяти минут.
Лишь бы сработало.
Конечно, Лейс поймёт, что её Источник — вовсе не снег. Но может быть… может быть, это не так уж страшно — открыть природу своей магии. В конце концов, это Оклегон. Здесь пока нет охоты на некромантов…
Миена подошла к фонарю и села на корточки.
— Вам холодно? — Лейс по-своему истолковал этот её манёвр. Конечно, попытку согреться у такого фонаря умной не назовёшь, но с другой стороны, чем ещё можно было объяснить действия заключённой?
— Нет, — сказала девушка. — Что там с этими… с кошками? С экспедицией?
Не то, чтобы Миене действительно хотелось это знать, но ей нужно было, чтобы Лейс немного отвлёкся. Слишком уж подозрительно он на неё смотрел. Или ей показалось?
— В пещеру не войти. Экспедиция, к сожалению, возвращается… пока. Но не думаю, что градоправитель оставит свои попытки.
— Тарина, с которой мы с Аряной сидели в прошлый раз, говорила, что нельзя тревожить духов Красной Горы, — вспомнила Миена.
— Это суеверия, — сказал Лейс.
— Не слишком ли много несчастных случаев, если это всего лишь суеверия? — возразила Миена. — Видимо, кошки — это и есть духи… Где, кстати, мои друзья?
— Тоже в камерах. Но уверяю вас, это временная мера. Во всяком случае, вам с девочкой ничего не грозит. Просто нужно доказать, что вы к этому не причастны.
— Корбар тоже не причастен.
— У него нашли нож.
— Да… в самом деле.
Миена, как зачарованная, протянула руку к фонарю. Осторожнее, только бы не спугнуть…
— Оставить вам фонарь? — немного помолчав, спросил Лейс.
Он пытался сделать вид, что ничего особенного не происходит. А ведь Миена со стороны наверняка казалась не совсем нормальной.
В любом случае, ей было плевать.
Хоп! Резкое движение — и мотылёк упокоился в её кулаке.
— Зачем вы…
Но Миена уже шептала марские слова, ощущая знакомый холодок в кончиках пальцев, и невидимые волны силы устремились к Лейсу. Вернее, к его голове.
— Говорите мне правду, — произнесла Миена первый приказ. — Развёрнуто отвечайте на мои вопросы. Вы знаете, кто убил короля Свеста?
— Да, я знаю, — сдавленно произнёс Лейс.
Он продолжал стоять возле фонаря, но в его ранее естественной позе появилось что-то кукольное, неживое. Руки безвольно повисли вдоль туловища, подбородок слегка опустился. Фигура стражника чуть покачнулась, но устояла. По-хорошему, следовало бы его куда-нибудь посадить, но этот приказ отнял бы драгоценное время. И энергию, возможно, тоже.
— Кто это был? Как он это сделал? Почему? Рассказывайте всё, что знаете.
И Лейс послушно начал рассказывать.
Всё действительно началось с Амирты. Обитатели этого мира живут долго, очень долго — и очень медленно стареют. Кем был король Свест до того, как появится в Оклегоне, Лейс точно не знал. Но женщина, которая пришла в Путешествующий Мир после него — знала. И то ли начала шантажировать Свеста, то ли ему так показалось — но в один прекрасный момент амиртец понял, что власть, которую он взял в свои руки, может быстро исчезнуть. И дело даже было не в его тёмных делишках на родине. Просто королём Оклегона мог стать только оклегонец — а Свест сумел скрыть, что таковым не является. И был готов на всё, чтобы его тайна не вышла наружу.
Та драконица, которая погибла несколько лет назад, была драконицей супруги господина Ашши. Когда Лейс говорил, что там жили предки его будущей жены, он не лгал. Просто умолчал о том, что и мать Трельи была чистокровной жительницей Амирты. Здесь, в Оклегоне, она познакомилась с господином Ашшей и родила двоих детей. Это был долгий счастливый брак двух иномирцев, который мог бы стать ещё более долгим — если бы король Свест не увидел угрозу от жены господина Ашши. И не разобрался с ней.
— И Ашша решил отомстить, — продолжал говорить Лейс монотонно. — Однако не своими руками. По состоянию здоровья он должен был уехать на остров Керкинай. Но и там он продолжал общаться со своими детьми. Во-первых, между ними шла
