до первого — наиболее безумного.
Тогда же приверженцы теории, что всему виной была таинственная дверь, которые не отчаялись несмотря на все доводы своих оппонентов, открыли старые карты и обнаружили решающий аргумент — Сердце семи морей, точка, из которой исходили все странности, находилась в том самом месте, где безымянный король много лет назад приказал оставить загадочное сокровище.
Более чем убедительный довод; после этого на протяжении дюжины лет несколько экспедиций пытались добраться до этого места. Сотни кораблей предприняли попытку.
Не преуспел никто.
Да и вернулась от силы треть.
Лишь один корабль — в учебнике, который я читал, его название было не упомянуто, — смог добраться до первого моря и вернуться назад. И то вся его команда скоропостижно скончалась после завершения своей одиссеи, некоторые — при самых загадочных обстоятельствах.
После этого люди ещё на протяжении нескольких лет пытались достичь Сердце семи моря и спасти мир от кончины, которая неминуемо приближалась по мере того, как последние клочки суши погружались под воду, но каждая последующая попытка оказывалась всё менее успешной.
Прочив до этого момента, я закрыл учебник истории, и, снова наполняя ёмкость песком лайма, стал размышлять.
Дверь, сокровища, серый туман… Всё это были привычные для меня понятия, просто представленные в другом свете. Всё равно что знакомые кусочки мозаики, собранные по-другому и образующие другую картину.
Мой взгляд снова обратился на стеклянную ёмкость. Теперь понятно, откуда у него такая сила. В каждом мире туман проявляет себя по-разному. Иногда он распределяется, как это было в Файране, где колдовство встречалось на каждом шагу, а иногда сосредоточивается в неких определённых сущностях, как в мире Ямато, где существуют одни только НИСы, которые тем не менее представляют огромную опасность.
В этом мире долгое время единственным проявлением тумана были сокровища. Именно поэтому они обладают своей невероятной, иной раз даже божественной силой. В «Справочнике Древних Сокровищ», — древних потому, что силы современных держались их владельцами в строжайшей тайне, — приводились следующие вещи:
«Трость, один удар которой вызывал землетрясение в одну децибелу, два удара — в две децибелы, три — в три и так далее, вплоть до двенадцати децибел, которые могут уничтожить целое королевство».
«Стеклянный глаз, любая оптическая иллюзия, сотворённая с которым, находит проявление в реальности — другими словами, если разместить его перед полем, а затем поджечь прямо перед ним спичку, загорится всё поле. Если накрыть его чёрной вуалью — настанет ночь».
«Старинные часы, если остановить стрелки которых остановится время во всём мире».
И так далее, и тому подобное…
Некоторые сокровища могли бы уничтожить весь мир и наверняка это сделали, если бы не очевидный сдерживающий фактор — песок лайма. Один мешочек последнего мог представлять собой стратегический запас целого небольшого королевства.
Я молча посмотрел на свой указательный палец, испускающий искрящуюся зеленоватую струйку.
Занятно…
Кстати говоря, судя по тому, что говорилось в книге, песок лайма был настолько редким, что своими глазами его видели считанные единицы; тем не менее, Хризантема заметно удивилась, когда приметила зелёную горку у меня на столе…
Я снова посмотрел на страницу, на которой она делала свои записи. Интересно, какой процент мирового населения умел читать и писать? У девочки был на удивления аккуратный и изящный почерк…
Наконец я обратил свои изыскания на неспокойный текущий век. Вот уже сорок лет большую часть мира покрывал океан. За это время люди, по своему обыкновению, приспособились и научились уживаться в условиях нового, «водного», — ха! — мира. Теперь вся популяция сосредоточилась на множестве островов, разбросанных по семи морям. Некоторые из них представляли собой отдельные маленькие страны. Другие составляли большие альянсы. Стран было великое множество, причём самых разных — республик, демократий, племенных федераций и королевств, — и тем не менее почти все из них входили в так называемую Конфедерацию.
Последняя представляла собой обособленный орган, на поддержание которого все страны ежегодно выделяли миллионы золотых и обильные ресурсы. Конфедеральное правительство не имело власти над законами составляющих его государств, — за исключением торговых пошлин, — но представляло собой нечто вроде общего адмиралтейства, у которого была единственная задача: бороться с «пиратами».
Пираты были разные, но все они в равной степени представляли собой страшную напасть, с которой едва ли могло справиться любое отдельное государство. Некоторые пираты располагали единственным судном, на котором чинили свой разбой — другие владели целыми флотилиями. Некоторые из них скрывались от правосудия — другие бросали ему вызов. Некоторые из них не имели гроша в кармане — богатства других, как на море, так и на земле, могло потягаться с иными государствами, и сами они были уже не столько разбойниками, сколько полевыми генералами — вернее, полевыми адмиралами.
Сами по себе пираты себя пиратами не называли; они предпочитали другой термин — морские лорды. Многие из них действительно, наподобие Натаниэля, имели голубую кровь. Просто однажды их земельные наделы ушли под воду, после чего у них не осталось выбора, кроме как предаться разбою.
Среди морских лордов числился даже настоящий император, империю которого поглотили воды, и который, не желая, чтобы его верные слуги и подданные, потеряв всё, что у них было, бежали в другие страны, где их ожидала печальная судьба людей второго или третьего сорта, или даже рабов, приказал им сесть на корабли, после чего, не столько для того, чтобы разбогатеть самостоятельно, сколько чтобы прокормить народ, начал грабить торговые суда и собирать с них дань.
Можно ли винить его за это?
С определённое точки зрения противостояние конфедерации и пиратов представляло собой битву более везучих с менее везучими. Тех, кому повезло сохранить свой клочок земли, и тех, кто его лишился. Иной раз у человека нет иного выбора, кроме как повесить весёлого Роджера.
Впрочем, слишком обелять пиратов тоже не стоит. Среди них было немало таких, как Натаниэль, и хуже.
Намного хуже.
29. планы
Большая часть мирового населения проживала в седьмом, самом спокойном из морей.
Тем не менее, самым оживлённым морем считалось пятое, поскольку с одной стороны было ещё достаточно безопасным, а с другой в нём уже можно было найти множественно странных и потому ценных вещей — в том числе сокровищ.
Пятое море было спорным. Именно в нём чаще всего происходили стычки между морскими лордами и конфедерацией. В свою очередь четвёртое море считалось вотчиной пиратов. За седьмое и шестое конфедерация держалась мёртвой хваткой, и только самые дерзкие корсары осмеливались чинить там свой разбой.
Я покачал головой.
Натаниэль совершил безумную ошибку, пытаясь ограбить конвой в
