губы мужчины. Всегда собранный и серьезный, Чинхо так редко улыбался, что сейчас улыбка на его лице казалась лучом солнца после дождливого дня.
— Я обязательно вернусь, — тихо произнесла Лина, но Чинхо все понял по ее губам.
Мицуко, стоявшая со скрещенными на груди руками, демонстративно закатила глаза.
— Пойдем уже, иначе и смысла не будет выдвигаться в путь сегодня.
— А куда мы направляемся?
— Сначала лисьими тропами через ворота тори, выйдем у небольшой деревушки, где сейчас проходит ярмарка. Шаманки часто бывают на таких праздниках.
— Я думала, красные ворота ведут во дворец.
— Ты будто и не лисица вовсе.
Лина обиженно замолчала, новая знакомая явно не слишком радовалась возложенной на нее обязанности. Уже у самых ворот, Лина снова почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела сидящую большую белую лисицу с девятью хвостами, словно веером расправленных за ее спиной.
— Госпожа анэ Кихимэ вышла тебя проводить. Много чести.
— Может быть и нет, раз я выполняю ее желание?
— На сколько я поняла, сама по себе ты вообще ничего не можешь. Словно лисенок, свалившийся с луны. — девушки уже шли по красному коридору.
— Да, это так, но это не стало бы вашей заботой, если бы вы не вмешались в наши с Чинхо планы.
— Я перестала понимать, кто из вас кого очаровал? Кицунэ — мужчину, или мужчина — кицунэ.
— Потому, что дело не в чарах, а в искренних чувствах.
— Влюбленные лисицы плохо заканчивают. Мы пришли.
Мицуко покинула коридор из красных арок, Лина сделала шаг за ней, оказываясь на небольшой лесной тропинке, ведущей по склону к деревне, которую было видно уже отсюда.
— Надень шляпу.
Лина надела шляпу, тщательно заправив под нее свои волосы и опустила ее так, чтобы не было видно глаз.
— Что мы будем делать, если найдем шаманку? — девушке пришлось догонять лисицу легким бегом.
— Когда найдем, тогда и будем думать. Главное, чтобы она нас не заметила.
— Я надеялась, что у тебя есть план.
— А какой в нем смысл? Мы можем встретить старуху, когда угодно и где угодно.
В этой деревеньке Лине не удалось увидеть ничего, кроме собственных ног, но она надеялась, что Мицуко знает шаманку в лицо, либо помнит ее запах. На самом деле, девушка была не уверенна, что сама сможет узнать старуху. Воспоминания о том дне, проведенном в храме Девятиликого Они были уже смазаны, а шаманка большую часть времени была перед ней в маске. Но признаться лисице в своей абсолютной бесполезности она не могла.
Обойдя небольшую ярмарку, девушки покинули деревню.
— Хитоми, посмотри-ка, — позвала Мицуко.
Лина осторожно приподняла шляпу, проверяя, что укатанная повозками дорога перед ней абсолютно пуста.
— Такого ты, сидя во дворце, не видела. — лисица указала направо.
Девушка повернула голову и замерла от восхищения. Террасы из рисовых полей поднимались вверх, будто ступени для великана, застеленные зеленым ровным ковром.
— Весной тут еще красивее, террасы залиты водой и в них отражается небо, будто разбитое на осколки. Анэ Кихимэ сказала, что твоя луна далеко от сюда. Под твоей луной тоже растет рис?
Лина задумалась, не сразу поняв, о чем говорит Мицуко.
— Нет, рис у нас почти не растет. — наконец ответила девушка, — Зато у нас растет рож, но наши поля ровные, они не поднимаются к небу, а тянутся до горизонта. Когда рож созревает, все поле становится золотым. Это тоже очень красиво.
Лисица кивнула, принимая ответ, и девушки продолжили свой путь. Когда они вошли под своды деревьев Лина попросила помочь ей сделать небольшие прорези в шляпе, что бы она могла хоть что-нибудь видеть. Мицуко одобрила эту идею и, достав непонятно откуда сюрикен, сделала два тоненьких надреза на сухом плетеном бамбуке. После чего они снова отправились вперед. До темноты девушки успели посетить еще одну деревню, но ни одной шаманки там не нашли. Мицуко, кажется, и не рассчитывала на скорый результат.
Под кроны деревьев они вошли, когда на горизонте стала подыматься большая оранжевая луна. Лина устала и была голодна, но идущая рядом кицунэ выглядела бодрой, потому девушка старалась держаться под стать ей.
— Думаю, ночлег можно устроить здесь, от дороги мы отошли достаточно далеко, свет от костра никто не должен заметить. — наконец, Мицуко остановилась в небольшом овражке. — Ты пока собери хворост, а я отправлюсь на охоту.
Девушка обернулась лисицей и скрылась в темноте, оставив после себя лишь ворох одежды.
Глава 25
Лине сразу же стало неуютно в одиночестве в ночном лесу, наполненным различными шорохами. Луна хоть и освещала лес, словно большой бумажный фонарик, но темные тени принимали причудливые формы и тревожили. Не обладая лисьим зрением, девушка боялась побеспокоить змею или ядовитую многоножку, собирая опавшие ветки, уходить далеко от овражка ей тоже не хотелось. От того, собранная ею кучка хвороста представляла собой жалкое зрелище к тому моменту, как вернулась лисица, таща в зубах тушку какой-то птицы. В больших красновато-рыжих глазах Мицуко отразился немой укор. Кицунэ обернулась и быстро оделась. Она сама ощипала и разделала птицу, разожгла костер и насобирала еще веток. Вновь разговор между девушками завязался лишь тогда, когда половина зажаренной птицы была уже съедена.
— Вижу, ты скучала по мясу, — сказала Мицуко, глядя как Лина с удовольствием обсасывает тонкую косточку.
— Ты даже не представляешь себе как! Во дворце только и кормят рисом, овощами и рыбой! Но с зажаренном на костре мясом ничего не может сравниться! Только если мясной пирог с луком. Вот бы сейчас еще картошки, запеченной в углях. И хлеба! Я так скучаю по нашему хлебу.
— Приятно видеть, что хотя бы аппетит у тебя остался лисьим. Я тоже очень люблю мясо и часто отправляюсь на охоту. Меня увлекает охота, этот азарт, когда выслеживаешь, потом крадешься и, наконец, делаешь решающий бросок. Все чувства разом обостряются, а сердце ликует, порой, меня так пьянит кровь добычи, что я увлекаюсь и съедаю ее сырой в лисьем обличье. Тебе, наверное, невыносимо тяжело быть постоянно запертой в человеческом теле, словно в клетке?
— Я уже привыкла.
— Думаю, я бы не смогла привыкнуть к такому. Анэ Кихимэ говорит, что во мне больше лисы, чем девушки. А в твоих краях все кицунэ с такими волосами? — после охоты и еды, настроение Мицуко заметно улучшилось.
— Нет, не все. У нас бывают и светлые, и рыжие, и темные волосы.
— Как странно. Ладно, давай спать. Завтра с рассветом снова отправимся в путь.
Лина устроилась на тоненьком одеяле, но сон не шел, вместо этого она думала
