С все еще остекленевшими глазами, она кивнула.
— Я… мои ноги… — Она беспомощно взглянула на него.
— Прислонись на минутку к стенке, милая. — Он опустился на одно колено и дрожащими руками нежно натянул на место ее трусики и чулки, потом поправил свою одежду. — Возьмем комнату на ночь, — бросил он, нажимая на кнопку первого этажа и одновременно обнимая ее.
Пять минут спустя они очутились в гостиничном номере, и, прежде чем Лиза успела возразить, он освободил ее от одежды и поставил под душ. Она наслаждалась теплыми струями, когда он присоединился к ней.
Ее волосы обрамляли ее лицо, как мокрая вуаль. Струйки воды сбегали с горла на груди. Упиваясь ее соблазнительным видом, он скользнул губами по ее торчащим соскам и животу к средоточию жара между ее ляжками. Ее обнаженность вызвала новый прилив желания.
— Не могу поверить, что мы проделали это в лифте, — прошептала она, обвивая его руками.
— Жалеешь?
Потемнев глазами, она медленно покачала головой.
Он глотнул воды с ее губ:
— У меня такое ощущение, словно я долго находился в пустыне, а ты вода, которой я жаждал столько дней.
— О, Брик… — Еле слышно произнесла она, будя в нем еще более дикое желание.
Вибрируя всем телом, он скользнул ртом вниз по ней и испил воды с каждого ее соска.
— Что, Брик? — поинтересовался он.
Зажмурившись и выгнувшись в восторге перед ним, она попросила:
— Если я вода, испей меня.
Он с радостью повиновался. Желая заново открыть и востребовать каждый дюйм ее тела, он целиком отдался этой задаче, полный решимости узнать ее всю.
Он наблюдал, как расширяются ее глаза, когда медленно провел большим пальцем вверх по ее бедру к святая святых женственности. Он измерил глубину ее содрогания, сменив большой палец на свой рот. Не пропустил ни единого ее тихого стона, когда, поддразнивая и ее, и себя, ввел самый кончик своей жаждущей плоти в ее жадно принимающую плоть и тут же вывел его. Самоотвержение встряхнуло все его нервные окончания, и его лоб покрылся испариной. И все же он продолжал эту сладкую пытку, пока мог сдержать себя.
Что оставило его бездыханным, заставило сердце биться с перебоями, это то, как она удерживалась от завершающего пароксизма, пока не убедилась, что и он вышел на финишную прямую. Она нежно прикасалась к нему, к его щеке, его плечам, к остальным частям его тела, и он начал понимать, что ее вела именно нежность, а не какая-то там техника, давая ему почувствовать многое из того, чего он не понимал. Он убедился, что его наслаждение было для нее не менее важно, чем свое собственное, и это побуждало его доставить ей еще большее удовольствие.
Ночь заполнялась любовными утехами. И каждое мгновение он показывал ей силу своей страсти к ней, удивляясь, как он мог вытерпеть два месяца без нее, без ее ласк. Одновременно он дивился своему нежеланию жениться на ней. И каждый раз, когда он прикасался к ней, его охватывал страх, что это прикосновение может оказаться последним. Последним глотком воды. И их неистовство продолжалось, пока окончательное изнеможение не сморило их уже на рассвете.
Лизины веки затрепетали, ее глаза открылись и, облепленные беззастенчивым ярким полуденным солнцем, тут же закрылись.
Даже не взглянув на Брика, она чувствовала его близкое присутствие. Он дышал медленно и ровно, его тело прижималось к ее боку. Не было утреннего смятения. Она не задавалась вопросом, где она, как сюда попала. Она все помнила до малейшей подробности.
Она вспомнила восхитительное ощущение его внутри себя, как ее легчайшее прикосновение возбуждало его, как он довел ее до беспамятства своей чувственностью. Она помнила все и отказывалась назвать подобное чудо ошибкой. Но Лиза не забыла и безмерного отчаяния, от которого время от времени темнели его глаза, и понимала, что ничего не изменилось. Он все еще не мог связать себя с нею. Больше того, это мучило теперь не только ее, но и его самого.
— Доброе утро, Лиза, любовь моя, — прошептал Брик сиплым со сна голосом.
От одного этого ласкового обращения у нее зашлось сердце. Повернувшись, она вобрала в себя привлекательный вид его спутанных волос и темную тень пробивающейся щетины. Потом ее пленил и наполнил болью взгляд его фиалковых глаз.
Он поднялся на локте и склонился к ней, чтобы поцеловать долгим, пробуждающим поцелуем, оставившим ее бездыханной.
— И тебе доброе утро, — улыбнулась она.
Он поиграл с прядью ее волос.
— Хочешь получить завтрак в постель? Сейчас закажу.
Замечательное предложение, но оно лишь отдалит неизбежное.
— Не знаю, — ответила она, садясь в постели и прикрываясь простыней. — Интересно, где моя одежда.
— Что, не проголодалась? — Он тоже сел, но даже не подумал прикрыться.
— Нет. Просто хотела узнать время. — Она взглянула на будильник на тумбочке и покачала головой. — Ой, пол-одиннадцатого! — В смятении она спустила ноги с кровати и коснулась подошвами плюшевого ковра. — Знаешь, каково в субботу на работе? Миллион всяких дел… — Она затихла, когда Брик взял ее за кисть.
— Чего ты торопишься уйти так рано? — спросил он ровным голосом.
Она глубоко вдохнула:
— Я бы не сказала, что десять тридцать — рано.
— Ты только проснулась.
Она нехотя заглянула в его глаза.
— Мне пора идти.
— Почему?
Он повел плечами, и она вновь ощутила его мужскую силу. Удивительно, как ее влекло к нему. Она тряхнула головой.
— Ночь-то кончилась. Это была… — подыскивая точное слово, она подняла руку, — невероятная ночь. Ночь, которую я никогда не забуду. Но она кончилась. Мы остались теми же, с теми же мыслями, а мысли наши не совсем совпадают.
Его глаза потемнели, и он начал поглаживать большим пальцем ее кисть.
— Наши мысли были в полном согласии сегодня ночью. И не только мысли.
Этого она не могла оспаривать. Ей трудно было даже думать, пока ее сердце билось в такт поглаживаний его пальца.
— То была ночь, а сейчас день, и не думаю, чтобы сейчас наши мысли совпадали.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что мы опять не будем видеться? — Не спуская с нее глаз, он поднес ее руку к своим губам и нащупал ее пульс.
У Лизы напрягся живот. Подобный чувственный, романтический жест мог заставить женщину забыть о своей брошенной на пол одежде, обо всем на свете, кроме любимого мужчины. И ей хотелось этого. Но она вся напряглась, отказываясь уступить почти неумолимому желанию, которое он вызывал у нее. Отстранив его руку, она поднялась с постели.
— Нам не следует спать вместе и дальше.
Брик оказался рядом с ней, прежде чем она успела взять в ванной комнате махровый халат.
