прочитал ее мысли, она почему-то огорчилась.
– А вы что, видите сквозь сумки? – спросила она ворчливо.
– Я вижу, как вы от меня отворачиваетесь всю дорогу…
Дверь купе отворилась и на пороге появился давешний шпик, поздоровался, занес чемоданы. «Вы позволите?» – заставил Вольфа подняться, долго мостил чемоданы на багажную полку, наконец сел рядом с Женей и удовлетворенно обтер платком вспотевший лоб.
– Далеко едем? – спросил у Жени. Она неопределенно кивнула, демонстративно переворачивая страницу.
Дверь купе вновь отворилась, на пороге появился круглолицый молодой человек. Черный шелковый жилет едва не рвался на могучих, как у борца плечах. Жесткий стоячий воротничок сорочки врезался в загорелую шею, и даже шелковый же галстук не придавал изысканности своему обладателю. Новый пассажир был скорее похож на портового грузчика, чем на пассажира первого класса.
«Вы позволите?» – теперь уже подняли Женю и шпика. Пользуясь моментом, Женя присела рядом с Вольфом и вновь раскрыла книгу. Новый пассажир своим саквояжем занял половину второй багажной полки.
– Василий Сергеевич Лапшин! – протянул он руку Вольфу.– Земский врач.
Вольф нехотя представился и представил Женю. Шпик назвался Аркадием Никаноровичем Елисеевым, конторским работником.
Лапшин сразу же взял инициативу разговора на себя. Скоро уже все знали о заслуге земских врачей в борьбе с последней эпидемией холеры.
– А чумы, простите, не было в округе? – неожиданно для самой себя вмешалась в разговор Женя.
Лапшин с жаром стал уверять, что о столь грозном заболевании в губернии давным-давно не слышно.
– Чума – это божья кара! – веско сказал шпик.
– Что это мы все о грустном?! – Вольфу не понравилось продолжение разговора. – Расскажите-ка лучше, какая в ваших краях охота!
Зайцев в родной местности Лапшина было много. Он рассказал о том, как охотился на зайцев сам, как охотились его коллеги, и как вместо лисы застрелил собаку провизор Ивашко.
Под эти охотничьи рассказы Жене было очень трудно сосредоточиться на Чехове, но она упорно переворачивала страницы. Вольф не только терпеливо выслушивал бредни земского доктора, но еще и одобрительно смеялся в некоторых случаях. Шпик тоже осторожно растягивал в улыбке узкие губы, но сам предпочитал помалкивать.
– Как быстро прошло время! – неожиданно сказал Вольф, глядя, как за окном замедляют свой бег деревья. – Очень жаль, но нам с Евгенией Александровной пора выходить!
Он подхватил маленький чемоданчик Жени и собственную дорожную сумку, которые не удосужился даже поднять наверх, и которые все это время стояли под столиком.
– Дорогая, не отставай!
Женя бросила книгу в ридикюль и встала. Вскочили также шпик с доктором, и на лицах обоих Женя увидела мгновенно промелькнувшее беспокойство.
Поезд еще более замедлил ход. Вольф отодвинул дверь и стремительно вышел в коридор. Женя шагнула за ним и, уже выходя, поняла, что двое их спутников столкнулись в дверях.
Вольф шел, не оглядываясь, Женя едва поспевала за ним. Удивленный проводник попробовал было что-то сказать, но Вольф отмахнулся от него.
– Мы выходим!
Он раскрыл дверь тамбура, бросил вещи на перрон, соскочил сам, и за талию снял с подножки Евгению. На полустанке никто не садился, и поезд, простояв еще несколько секунд, дернулся, так что лязгнули вагоны, и пошел, медленно набирая скорость. Не успел он проехать и нескольких метров, как кто-то рванул стоп-кран, заскрежетали тормоза, и из вагона выскочил шпик, а за ним и доктор. Оба – без вещей.
Вольф, по-прежнему, не оглядываясь, поднял вещи и торопливо зашагал вдоль железнодорожного полотна. Не поспевая за ним, Женя почти уже бежала.
– Куда вы?
– Быстрее!
Вольф внезапно перескочил через рельсы и побежал. В той стороне Женя увидела мужика с телегой, в которую была впряжена низкорослая каурая лошаденка. Откуда она вынырнула, эта телега?
Вольф швырнул вещи в телегу, остановился, поджидая барышню, схватив ее за руку, потянул за собой. Оба они вскочили в телегу, немало удивив возчика, Вольф выхватил у мужика из рук кнутовище и изо всех сил стеганул лошаденку. Испуганная не менее хозяина лошадь, рванула вперед.
– Вы что, барин? – мужик попытался отнять кнут, и тогда Вольф, даже не поворачиваясь, коротким ударом локтя заставил мужика согнуться. Женя зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть. Вольф бешено хлестал лошадь, пока она не перешла в галоп. – За что, барин? – стонал мужик, корчась у ног Жени.
– Будешь сидеть тихо – не убью! – ответил Вольф, продолжая отхаживать кнутом лошадь. – Что за местность впереди?
– Железная балка! Там лесок изрядный, можно укрыться, если надо!
– Надо! – сказал Вольф.– Очень надо!
Герни
Я знал, что они пойдут следом, но не думал, что они будут такими наглыми, чтобы буквально висеть на хвосте!
Это же против всяких филерских правил: вломиться в купе к подозреваемому и мозолить ему глаза!
62
– Если ты хоть кому-нибудь о нас скажешь!.. – Вольф сгреб мужика «за грудки» и посмотрел таким долгим взглядом, что мужик побелел и рухнул на колени.
– Вот те крест, никому! – мужик размашисто перекрестился.
Женя видела, как тряслись у него губы, когда он влезал в телегу. Вольф стоял до того момента, пока телега тронулась, а потом подхватил с земли вещи.
– Вперед, барышня!
Он снова шагнул первым. Женя повесила ридикюль на сгиб локтя, приподняла подол юбки и с содроганием двинулась вслед за Вольфом через колючие кусты. Путь предстоял неблизкий.
63
Вскоре Бусик из сумки вновь перебрался на плечо Жени, где и сидел теперь на удивление тихо. Только короткие усики зверька трепетали, когда он принюхивался к лесным запахам.
Вольф временами останавливался, перебрасывал вещи в другую руку и переводил дыхание. Вначале Женя думала, что сама не выдержит такого темпа ходьбы, потом начала тревожиться за Вольфа. От того момента, как отец Федор поднял своего «естественного врага» на ноги после ранения, прошло совсем немного времени. Вольф останавливался все чаще и чаще, наконец, бросив сумки на землю, тяжело опустился сам.
– Желающие могут присесть, – сделал он широкий жест в сторону поваленного непогодой дерева. Женя поправила Бусика, подобрала юбки и осторожно присела на шершавый, обросший грибными наростами ствол. – Что будем делать, Евгения Александровна?
– А что мы делали до сих пор? – осторожно спросила Женя.
– Делали вид, что уходим от погони.
– А на самом деле?
– На самом деле, собирались с мыслями. Я вообще-то лучше думаю на ходу! Мне не понравились наши попутчики, поэтому я решил немного пройтись пешком. Вы на меня за это не в обиде? – Женя отрицательно качнула головой. К пешим прогулкам она была привычна, но все же до Белогорья хотелось добраться, как
