шучу! Я наконец-то при свете сниму с тебя трусы и засуну клизму прямо в задницу! А если из тебя что-то вытечет, то я повторю!
– Ты не посмеешь такое сделать! – сказала Настя.
– Посмею, еще как посмею, – ответил Саша и сел на корточки возле девушки.
– Где ты клизму возьмешь?
– Сбегаю в кабинет вот этой вот, – Саша указал на медсестру, – у нее точно есть.
Настя вздохнула.
– Хорошо, попью, – сказала она.
– Ну вот, сразу бы так. Хотя… знаешь, – Саша усадил Настю так, что она оперлась спиной на стену, – мне даже немного жаль, что ты согласилась пить добровольно.
– Извращенец.
Саша улыбнулся.
– Как ты можешь быть спокойным в такой ситуации? Еще и лыбишься как дурачок! – сказала девушка.
– Я не спокоен. Честно говоря, я в таком шоке от всего… А еще у меня дико ноет рука. Если я не показываю свои эмоции и не паникую, это не значит, что я спокоен.
Взяв банку с водой, Сашка поднес ее к Настиным губам. Девушка отвернула голову и сделала глубокий вдох.
– Клизма, Настя, клизма вонзится… прямо туда, войдет со свистом, – Петров усмехнулся, хотя и не шутил.
– Тебе реально смешно? – спросила она.
– Ну… на самом деле нет. Ладно, пей давай.
Настя обхватила полными губами часть горлышка банки, а Саша медленно наклонил стеклянную тару. Делая глотки, девушка отсрочивала смерть от обезвоживания.
– Все, я больше не хочу, – сказала она.
– Ну вот и славно, – сказал Саша и принялся пить сам. Сел плечом к плечу Насти, так же опершись на стену. Прямо над их головами висела школьная доска. В паре метров от ног лежала медсестра с блаженным выражением разбитого лица, а сразу за медсестрой начинался завал из пяти, может, шести парт, от которого не было особого толка. Петров даже дверь не захлопнул после визита Нины Алексеевны.
– Кто это заглянул в класс, когда ты тащил Юрия Эдуардовича?
– Русичка. В туалете с ней встретились, когда я воду набирал.
– Русичка? Я ее даже не узнала. Она тоже, как и медсестра?
– Не знаю. Я так и не понял, чего от нее ждать, но мне показалось, она не опасна.
– Сейчас опаснее всего мы сами для себя, – сказала Настя.
– Постарайся не думать об этом.
– Что, если все люди на Земле совершили самоубийство?
– Я не совершил и не собираюсь, а значит, наверняка много кто еще жив.
– Я не хочу жить…
– Ты понимаешь, что это не ты собой руководишь? Что все эти мысли не твои? Понимаешь?
– Понимаю, но мне не легче.
– Хочешь анекдот?
– Нет.
– Хорошо. Смотри, значит… Знаешь, почему толстых женщин не берут в стриптиз?
– Отстань.
– Ну, ответь. Знаешь?
– Нет…
– Они перегибают палку. – Петров тихонько хихикнул.
– Не смешно.
– Тамарка, – Саша посмотрел на медсестру, – тебя вот не возьмут в стриптиз. Загремишь на шесте ногами кверху.
– Ты думаешь, мне помогут тупые шуточки? – Настя повернулась к Петрову. Ни разу после расставания их губы не были так близко друг к другу.
Саша смотрел Насте в глаза и видел в них боль и отчаяние, будто девушка долгие годы пребывала в тяжелейшей депрессии. Тогда Петров произнес:
– Как называется избушка Бабы-яги-лесбиянки?
Губы Насти слегка растянулись. Неужели она пытается улыбнуться?
– Как? – спросила девушка и нахмурилась.
– Лесбушка. – Петров хрюкнул, пытаясь сдержать смех.
Увидев ямочки на щеках Насти, Петров, забыв про хаос и ужас, царящий вокруг, ощутил прилив сил. На самом деле Сашке было не до смеха, но, может, как он думал, еще не все потеряно и есть возможность противостоять воле смерти? Может, он вытащит Настю из этого искусственного состояния суицидального помешательства?
– Что ты чувствуешь? Отступает? – спросил Саша.
– Не знаю, но улыбка была только что, – сказала она. – Я клянусь, я не имитировала. Но сейчас снова эти образы и мысли лезут, и в теле все как будто сжимается, в животе крутит.
– Крутит? Может, клизму? – Петров в очередной раз улыбнулся.
– Саш! Шутки про клизму меня не отвлекают от смерти. – Лицо Насти снова стало безжизненным.
– Погоди помирать тут. Скажи мне лучше, почему аквалангисты, когда собираются погружаться, садятся на край лодки и падают в воду именно спиной вперед?
– Почему?
– Потому что, если они будут падать лицом вперед, они упадут в лодку, – Петров засмеялся.
Из Насти выпрыгнул смешок, но она тут же собралась и сделала серьезное лицо.
– Мы же не можем так вечно, – сказала девушка.
– Почему же вечно? Не вечно, а всего-то до смерти Вселенной! – радостно воскликнул Саша.
– Вообще-то, до смерти Солнца, – поправила его Настя, снова сдерживая улыбку.
– Как думаешь, кто-нибудь на Земле сейчас еще занимается подобным? – спросил Петров.
– Мелко мыслишь. Если Вселенная сжимается, то надо брать масштабнее, – ответила девушка.
– Представь, что мы одни во Вселенной сидим и несем чушь про избушку-лесбиянку, а все вокруг стремится к смерти! – Петров развел руки, пытаясь визуализировать масштабность происходящего.
– Мы несем чушь? Может, только ты? – Настя уже не скрывала улыбку.
– Если только я, тогда, значит, в два раза меньше людей несут чушь перед концом света… ну… типа, не мы вдвоем, а я… один.
– Я поняла, спасибо за пояснение.
– Нет, ну мало ли, шутка сложная.
– Уж не сложнее тех задач по геометрии, которые я тебе объясняла.
– А я все понимал, – невозмутимо произнес Саша, слегка задрав нос, а потом, задорно вылупившись на Настю, быстро добавил: – Просто мне было скучно.
– Конечно, понимал он, – Настя закачала головой, ухмыляясь.
– Ну и не верь. А вообще, если б я хотел, учился бы на одни пятерки, – серьезно произнес Петров.
– Да, да. На шестерки… – теперь уже Настя хихикала.
Их безмятежный диалог, который Петров намеренно затеял в такой неподходящий момент, прервал шум в лаборантской, от которого парень аж подскочил. В обители Юрия Эдуардовича что-то будто упало и рассыпалось – склянки какие-то или посуда.
– Это еще что? – спросила Настя.
Сашка вытащил из кармана нож, который, кстати, прорезал ему джинсы, когда парень садился.
– Тихо, – сказал Саша.
Из арки вышел Облаков. Он брел медленной, вязкой походкой, перебирая ногами, будто пьяный. В испачканном кровью пиджаке на перебинтованное голое тело Юрий Эдуардович шел по своему же кровавому следу на полу. Взгляд учителя был устремлен вперед, сквозь Петрова, стоящего у доски. Склоненная немного набок голова учителя раскрывала рану на шее. Саша с Настей находились возле прохода между первым от двери и средним рядом парт, мертвец шел между вторым и третьим. Саша встал, прикрывая собой Настю и держа нож наготове, но Облаков, не обращая внимания на школьников, доковылял до своего стола и сел за него.
* * *
