Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Что ж, Маша очень популярна сейчас среди молодежи, и многие связывают именно с ней свои надежды на будущее, на перемены, в том числе и на пресловутое «Движение в Европу», что бы это все ни значило.
Как ни парадоксально, но «гостьей из будущего» воспринимали именно ее, а отнюдь не меня. Во всяком случае, именно так утверждали доклады всех моих спецслужб, включая Евстафия. Что ж, для многих именно Маша стала тем компромиссом, на который они скрепя сердце согласились, вновь принимая для себя монархию. Для многих «прогрессивных» и особенно молодых я все же был «из тех», старых Романовых. Выходцем из «проклятого царизма». А вот юная и очаровательная итальянская принцесса пришлась ко двору, позволяя комфортно оправдать свое ренегатство прежним принципам и воззрениям, и в своих глазах, и, главное, в глазах «общества».
Причем немало было и разговоров о том, что именно благотворное влияние императрицы и подвигло меня на проведение столь радикальных изменений нашего бытия. И не имело никакого значения, что реформы начались еще до приезда Маши, тогда еще Иоланды Савойской, в Россию. Память человеческая бывает весьма коротка, и тут ничего не поделаешь.
Маша искренне веселилась этому обстоятельству, иной раз подкалывая меня тем, что она куда более популярна в определенных кругах, чем ваш покорный слуга. Но меня сие вполне устраивало. Пусть уж лучше Маша, чем какой-нибудь Ленин или Троцкий, не к ночи будет помянут последний персонаж. Как перекинуть мост в сердца и души моих подданных, пользуясь популярностью императрицы, граф Суворин всегда найдет, а я, так и быть, побуду «старым консерватором». Кто-то же должен выполнять роль оплота традиции и стабильности. Кто это сделает лучше, чем император? Да и на фоне всего, что я так радикально наломал в обществе, имидж традиционалиста мне никак не повредит.
– Может ли мать любить кого-то из своих детей меньше? Нет! Точно так и для нашей благословенной империи все ее дети равно любимы, вне зависимости от цвета глаз и волос, пола, возраста, вероисповедания и прочего. Да, мы разные. Но при всем нашем многообразии, мы едины в любви к нашей матери – России.
Разумеется, все эти встречи и прочие тусовки добавляли немало седых волос генералу Климовичу и всей нашей охране, но тут уж ничего не поделаешь. Лучше пусть разного рода студенты восторгаются Машей, чем бузят и устраивают забастовки.
– Пред вами открыты все дороги в этой жизни. Кто-то станет военным и прославит свое Отечество на полях сражений. Кто-то станет врачом или спасателем и будет исцелять или избавлять от бед. Кто-то станет ученым, инженером или техником и принесет славу Отчизне своими свершениями. Кто-то станет учителем и понесет священный свет знаний в наш народ, ибо только образованное общество сможет достичь освобождения. Ну, а кто-то из вас станет агрономом, чьи знания и опыт помогут получать высокие урожаи, помогут накормить сотни миллионов людей, сделать так, чтобы само воспоминание о голоде осталось лишь в старых сказаниях и в записях исторических хроник. Стать первопроходцем, быть историком, журналистом, писателем, режиссером, актером – все, что только пожелаете, все открыто перед вами. Нет и не будет в новой России ограничений в выборе своего жизненного пути. Учите, сомневайтесь, дерзайте, отстаивайте свои взгляды и свои убеждения.
Усмехаюсь.
– Я вижу на лицах многих из вас следы горячих дискуссий.
Георгий засиял, как новенький золотой червонец, гордо выпятив лиловый фингал под глазом. Стоявший рядом Михаил также явно прошел боевое крещение. Впрочем, стоявшая передо мной многотысячная орава, при всей четкости линий и торжественности построения, меньше всего походила на иллюстрацию смирения и кротости. Да так, что заместитель директора лицея по воспитательной работе Иннокентий Николаевич Жуков всерьез опасался моего гнева на сей счет.
Нет, лицей готовил не агнцев. Бойцов. Тех, кто двинет вперед всю махину империи.
– Не бойтесь отстаивать свою точку зрения. Не бойтесь бросать вызов, не бойтесь преодолевать препятствия, ведь они существуют для того, чтобы их побеждать. Не обывателей готовит Звездный лицей, но пионеров – ответственных и смелых граждан нашей великой империи. И помните – вы все друг другу товарищи. Сам погибай, но товарища выручай – так говорит народ. Идите вперед, плечом к плечу. Помогайте друг другу. Защищайте, сражайтесь, если потребуется. Стоя спина к спине, даже если вас мало, а их много. Верность Отчизне и Звездному братству – так звучит клятва лицеиста. Помните свою клятву всегда!
Московская губерния. Звездный городок. 1 (14) сентября 1917 года
Уже сходя с трибуны, замечаю обеспокоенное лицо своего адъютанта. Ага, не было печали, как говорится.
Помогаю Маше спуститься на нашу благословенную землю и оборачиваюсь к полковнику Абакановичу.
– Что?
Тот козыряет и протягивает мне бланк.
– Срочная депеша от генерала графа Кутепова, государь.
Кто бы сомневался.
«ГОСУДАРЬ! ГЕРМАНЦЫ НАНЕСЛИ МАССИРОВАННЫЙ УДАР СЕВЕРНЕЕ ПАРИЖА. ФРОНТ ПРОРВАН. КУТЕПОВ».
Французское государство. Шартр. Собор Шартрской Богоматери. 14 сентября 1917 года
Граф Мостовский стоял среди почетных гостей коронации и слушал звуки торжественной мессы, предварявшей саму церемонию коронации нового короля Франции.
Собор Шартрской Богоматери был полон самой почтенной публики, удостоенной высокой чести быть приглашенными на обряд помазания на царство. И далеко не все из присутствующих знали то, с какими сложностями была сопряжена подготовка к сему действу, сколь ожесточенным был торг с ведущими союзниками, да так, что Великобритания и США лишь в самый последний момент дали согласие, смирившись с неизбежным и не желая портить отношения со стратегическим союзником в Европе и мире.
Что ж, герцог де Гиз добился своего.
Мостовский бросил взгляд на будущего монарха. Удовлетворен ли он? Что-то не похоже. И он, и генерал Петен чем-то явно обеспокоены, хотя и стараются сохранить торжественную мину на морде лица. Что-то происходит.
– Граф.
Александр Петрович покосился на подошедшего графа Алексея Игнатьева. Тот склонил голову и тихо прошептал на ухо имперскому комиссару.
– Немцы прорвали фронт севернее Парижа на британском участке.
Вот черт!
В этот момент за стенами древнего собора что-то отдаленно грохнуло. Еще раз. Еще.
Раздались обеспокоенные перешептывания, возникла легкая нервозность, когда публика завертела головами, прислушиваясь к происходящему снаружи.
И тут же от входа пролетело по рядам:
– Бомбежка! Немцы бомбят город!
Пол вздрогнул, и сверху посыпалась какая-то труха.
Герцог де Гиз буквально зашипел сквозь зубы:
– Боши мне за это заплатят!
Но через мгновение он вновь вернул приличествующее случаю выражение лица и, повернувшись к герцогине де Гиз, ободряюще сжал ее руку.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
