универе не пробовал столовскую еду?
— Нет.
— Серьёзно? — удивилась Бельчонок, повернувшись ко мне всем телом и уставилась во все глаза. Я кивнул. — Офигеть, ну ты и барин.
— Аааа — протянул я, открыв рот и ожидая кусок котлеты. От каждой секунды такого общения я кайфовал как от дозы, хотел еще и еще.
— Вот же… Держи.
— Вкусно.
— Если ты голодный, давай схожу возьму и тебе? — от этих слов, сказанных с такой заботой, по теле разливалось тепло, млел от ее внимания, направленного теперь исключительно на меня.
— Не сегодня, Бельчонок. У меня встреча по работе в три. Так что давай доедай и поехали.
Через несколько минут взяв руку своей девушки в одну руку, а ее портфель в другую, мы направились к стоянке. Не доходя нескольких метров до машины, Богданова тормознула и выхватила свой портфель.
— Ром, подожди я скоро.
«Куда» не успел спросить я, как Бельчонок рванула к бабушке, сидевшей на скамейке около универа и продающей яблоки. И вот уже она едва тащит здоровенный пакет. Подошел ближе и перехватил пакет, а потом запихивал его на заднее сидение.
— Зачем тебе столько? — спросил я, когда мы отъехали от универа.
— Угожу детей в студии, если останется занесу в общагу. Там точно желающие найдутся… Ты кстати будешь? — Богданове перегнулась на заднее сидение и достала с пакета яблоко.
— Я за рулем. Мне нужны свободные руки. — схитрил я.
— Кусай, — протянула мне яблоко Богданово, я откусил и она откусила это же яблоко рядом со мной.
Это действие разогнало мою кровь до реактивной скорости. Твою мать, Бельчонок. Как тебе так просто это удается? Для меня это действие было очень двусмысленно, интимно. Но она походу совсем не понимала этого. Поднося мне яблоко к губам второй раз и откусывая его сама же, она мне улыбалась такой детской улыбкой, улыбкой без грамма намека на скрытый подтекст. Наивная мою и такая желанная. Мы были так близки, что я не мог остановиться. Нашел ее руку и протянул себе на калено, скрестив наши пальцы.
— Как же свободные руки? — припомнила мне Богданова мои же слова.
— Думаю, я справлюсь и одной рукой. — улыбался я ей в ответ.
Так и ехали до самой студии, держась за руки и нежно улыбаясь друг другу. И было от этого так хорошо. До одури не хотелось расставаться. Чувствовал боль, когда пришлось отпустить ее руку на стоянке около студии.
— Ты до сколько работаешь? Заеду за тобой.
— Не нужно. У меня последним — репетиция с группой. Так что Стас отвезет нас с Настей в общагу. Ты можешь спокойно работать.
Знаете, в этот раз слова Бельчонка не задели меня. Она не избавлялась от меня, она заботилась. Как же это меня заводило, разжигало желание не покидать ее, а познавать, изучать ее. Ведь она была необычной и удивляла с каждой новой встречей. Удивляла не только меня, но и моих друзей. Что и произошло на следующий день. В первый день зимы.
Глава 17
Катя
— Катюха, ты влюбляешься в Ветрова. И это уже не вопрос, а утверждение. Я вижу, как ты себя с ним ведешь. Мы уже такое проходили с Ренатом и Ником. Ты робеешь, смущаешься, не знаешь, куда себе деть.
— Ничего я и не робею с Ренатом и Никитой.
— Ну, конечно, сейчас не робеешь, сейчас и послать можешь, ты ж у нас за словом в карман не лезешь. Но когда они тебе нравились, ты слова сказать не могла, краснела как рак.
— Насть, не преувеличивай.
— Может я и преувеличиваю насчет Рената, но с Ником, а тем более сейчас с Ветровым ты как царевна-несмеяна. Не слова сказать, не улыбнуться, жмешься в уголке. Кать, ты ведь не такая, ведешь себя так только с теми, кто тебе нравится. И Ветров тебе нравится. Не отрицай.
— Не отрицаю.
— Богданова, ты совсем дура. — Настя орала, она была и в замешательстве, и в бешенстве одновременно. — Это же Ветров. И даже не Демьян, это Рома. Кабель всея Руси. Очнись, Богданова. Ему нафиг не нужны твои чувства, а ваши отношения — это фикция. И если ты возомнила себя особенной, то сойди с небес на землю. Он с тобой пока ему это надо, как только ему наскучит, он не задумываясь пошлет тебя. Ты только средство, чтобы позлить Шаха, и ширма от девчонок универа, которых он кстати уже почти всех поимел. И теперь прикрывается тобой, чтобы они не лезли к ему повторно. Только за стенами универа ты ему никто и там он, поверь, развлекается вовсю. Или ты решила, что он только с тобой. Ждёт, пока ты созреешь переспать с ним. Катюха, он не герой твоего романа. Он козёл и бабник, у которого секс на первом месте, а бабки — на втором. Такие как Рома не меняются. Максимум, что ты он него получишь это охрененный трах. Если ты этого хочешь, то валяй. А если тебе пришло в голову, что у вас может получиться что-то еще кроме секса, то ты полная идиотка… Не думала я, что ты так легко раздвинешь ноги перед…
— Насть, хватит. — меня тоже подорвало и я перешла на крик. — Я не раздвигаю ноги ни перед кем. Ты переходишь границу.
Я и Настя замолчали. Я смотрела на подругу, а она в пол. Я злилась, что вместо поддержки и совета, лучшая подруга опустила меня до уровня одноразовых девиц. Я знала, что мои чувства к Ветрову наивны и глупы, но они уже появились. Появились без моего желания.
— Девочки, чай уже остыл. — отозвалась Маша. — Давайте выпьем чая с пирогом и успокоимся. Я вообще-то на этот пирог почти три часа потратила, так что садитесь и пробуйте, а то я обижусь.
Плохой идеей было собраться после тренировки с группой на это чаепитие. Я понимала, что буду гвоздём программы, главной темой для обсуждения, но я не думала, что этот разговор будет таким агрессивным.
— Кать, я перегнула палку, но это только потому что я волнуюсь и знаю Ветрова дольше тебя. Он к девушкам относится как к расходному материалу. Трахает, даже не узнавая имени. А зачем если они все для него,… как он там говорит, однокалиберные… Одинаковые и одноразовые… Кать, поверь мне, я с этой компанией пересекаюсь уже второй год, и не разу не слышала и не видела, чтобы Рома к девушке относился не как к товару. Жопа зачётная, сиськи третьего размера — вот что его интересует.
