— А что, скажите на милость, я буду делать с долиной Маккейба? Превращу ее в гигантский аквариум? Побойтесь бога, Адамс, что вы городите?
Повертев в руках хрустальный бокал, Кэти-Линн откашлялась и перешла к пункту «Б» разработанного плана.
— Если вы не найдете другой площадки для строительства стадиона, местные фермеры в знак протеста угрожают сжечь свои фермы, — выпалила она, надеясь потрясти Эрвина и заставить посерьезней отнестись к пункту «А» ее предложения.
Джон отодвинул тарелку, откинулся на спинку кресла и промокнул тщательно подстриженные усы льняной салфеткой.
— Я знаю об этом. Скажу вам честно, я думаю, фермеры блефуют. Пара коров — вот и все их имущество. У них не хватит духу чиркнуть спичкой.
— Отчаяние прибавит им смелости! — воскликнула Кэт. — Они чувствуют себя так, словно бьются головой о стену, и пойдут на что угодно, лишь бы остановить вашу стройку!
— Нашу стройку, — сурово поправил он. — Мы все связаны с этим проектом и обязаны завершить его.
Беседа окончена. Джон еще что-то говорил, но главное уже высказано: ничто не заставит его изменить мнение о ситуации с фермерами Бушбрука. Кажется, все продумала заранее — подготовила почву, затем пошла с козырной карты, но Эрвин и глазом не моргнул. Отмел тщательно продуманный план, даже не давая себе труда в него вдуматься.
— Спасибо за компанию, мисс Адамс, вы доставили мне большое удовольствие. И не забудьте про то, что в субботу проводится турнир по гольфу. В последний раз он пройдет на поле «Ривербенд Кантри Клуба», — улыбнулся Джон. — В следующем году у нас будет собственный стадион. — Пожав ей руку и любезно распрощавшись, президент «Браун девелопментс» дал понять, что аудиенция закончена. Судьба фермеров Бушбрука была решена.
— Добрый вечер всем добрым гражданам Бушбрука и долины Маккейба. Это Кэти-Линн Адамс, спустившаяся к вам из кабинетов «Браун девелопментс». Наша передача посвящена проекту постройки стадиона для гольфа в долине Маккейба, которой суждено стать местной туристской Меккой. Здесь собрались деловые люди — мужчины и женщины, специально приехавшие в этот чудесный городок. Сэр, прошу вас представиться нашим слушателям и рассказать им, что вы можете предложить общине…
— Как можно нести подобный бред! — возмутился Мартин и потянулся к радиоприемнику, вделанному в панель «мустанга», чтобы сменить волну.
— …прошу вас представиться нашим слушателям и рассказать им, что вы можете предложить общине, — невозмутимо произнес тот же женский голос уже на других частотах приемника.
— Меня зовут Джованни дель Колле. Мы с моей женой Эмилией открыли первый итальянский ресторан в этом округе. Мы принесем жителям Бушбрука немного культуры и много вкусной еды. Выпейте по бокалу вина и почувствуйте аромат древней Италии.
— Спасибо, Джованни, — ответил голос мисс Адамс. — Мы с нетерпением предвкушаем открытие вашего ресторана, которое состоится этой осенью. А теперь давайте попробуем чуть лучше узнать наших соседей и друзей…
— Только не моих друзей, — пробормотал Мартин. Он сбавил скорость и стал прислушиваться к знакомому женскому голосу, который описывал преимущества переезда из большого города в маленький сельский поселок типа Бушбрука. Составленный для нее текст был гладким и хорошо обдуманным. То, что «Браун» не пожалел денег, чтобы вновь пустить в эфир эту старую рекламную передачу, свидетельствовало только об одном: компания не собирается отказываться от строительства.
Между тем Кэти-Линн продолжала, задыхаясь от притворного восторга:
— Посмотрите-ка, что у нас здесь! Такой прекрасной одежды я не видела со времени своего последнего заграничного путешествия! И кто же хозяин всей этой красоты? — спросила она.
— Я, София Басколл. Мой магазин модной одежды откроется сразу же, как только я найду в вашем прелестном городке подходящее помещение. Я предлагаю лишь оригинальные вещи и имею дело с людьми, которые считают красивую одежду не роскошью, а предметом первой необходимости…
— О да, нашим поселковым снобам только твоего бутика и не хватало!
Мартин выругался, выключил двигатель и вышел из машины. Он задержался и бросил взгляд на своих взмокших друзей и соседей, пикетировавших вход в здание «Браун».
— Ага, то-то, смотрю, они плачут по шикарной еде и одежде от лучших портных… — пробормотал Бэрк. Эти мужчины и женщины нуждались в своих фермах, дававших им средства к существованию, а не в итальянских спагетти под оригинальным соусом и модных тряпках.
Но среди серьезных дел и мыслей у Бэрка нашлось место и для привычного обдумывания своего отношения к той, что так восторженно сейчас вещала по радио.
А в чем нуждается сама Кэт? Смог бы он, Мартин Бэрк, сделать ее счастливой, способен ли заботиться о ней, любить ее? Хватило бы у него сил преодолеть ее явный страх перед сексом? Никогда доселе ему не встречалась женщина, готовая отдаться мужчине, исходя лишь из потребности утешить его…
Господи, как же хотелось, чтобы Кэти раскрепостилась внутренне, дала волю своей страсти, чтобы сама возгорелась желанием… Мартину Бэрку совершенно не нужна тепловатая, пресная бурда, поднесенная в красивой тарелочке. Господи, такая женщина! Если бы еще она была способна пылать, если бы хотела завоевать его внимание, его любовь…
Мартин быстро сел в машину, нажал на газ, и «мустанг» помчался прочь из города. Хотелось все спокойно обдумать, все разложить по полочкам, но среди раскаленного железобетона это было невозможно. Неотвязные мысли о Кэти-Линн только отвлекают от важных дел! Если не удастся справиться со своими чувствами, то в проигрыше окажутся жители Бушбрука. Сейчас главное — найти верный способ остановить строительство, и прочь эти дурацкие грезы!
— Очнись, Бэрк, — приказал он самому себе. — Ты даже не знаешь, увидишь ли ее еще раз.
Да, существует вероятность, что отныне их дороги разойдутся навсегда. Она живет в городе и торгует недвижимостью. А он, деревенщина, работает на стройке. Что из того, что их разделяет всего лишь десяток-другой километров, если их миры разъединены вселенной…
Черт побери, да нет ему сейчас дела до стройки, все мысли днем и ночью об одном — о Кэти-Линн Адамс! Каждое утро он заставлял себя встречаться с мэром Бобби Реймондом и отвечать на его бесконечные вопросы. Мысль о преднамеренном поджоге вызывала у него отвращение, но что еще здесь можно предложить? Едва представишь себе, как пожирает огонь устоявшийся быт людей, жить не хочется.
Въехав на заброшенную ферму, Бэрк миновал раскидистые деревья и остановился на поляне, покрытой палой листвой. Ветхость дома заметна издалека. Скрученная дранка, облупившаяся краска — беспощадные приметы разрушительного времени…
Стоя около двери, он запустил руку в карман и вытащил свой старый добрый амулет — здоровенный ключ, побитый и поцарапанный. Трудно было заставить замок открыться — металл боролся с металлом, наконец послышался громкий щелчок. Деревянная дверь заскрипела, он шагнул через порог и очутился в доме своей матери.
