что я заметил или попросту не придала значения.
— Идем, займёмся твоим обучением. Ты уже знаком с основами?..
Несмотря на тот факт, что основы мне были хорошо известны, мы всё равно начали с них. Кушина так сказать решила проверить и оценить уровень моих знаний, прежде чем начинать учить великому искусству своего клана.
Фуиндзюцу — это тайное искусство ниндзя, с помощью которого шиноби запечатывает что-то одно во что-то другое, посредством применения чакры и специальных формул или же кандзи.
Вот и все основы этого искусства шиноби.
Однако весь смысл и всё могущество фуиндзюцу скрывалась именно в малозаметных мелочах.
Для создания стабильной печати требовалась чакра и хорошие навыки контроля формы. Чтобы создать печать фуиндзюцу необходимо сделать собственную чакру как можно плотнее, после чего постараться нарисовать ей специальные формулы. Формулы эти очень прихотливы до точности. Минимальная ошибка в какой-то миллиметр может привести к лёгкому хлопку: чакра в печати становится нестабильной и вырывается наружу бесконтрольным потоком. В итоге хлопок и облачко дыма, словно от исчезновения теневого клона. Однако если печать слишком большая или в ней слишком много чакры, то вместо хлопка вполне может случиться и небольшой взрыв.
(Простой пример: Фуиндзюцу)
У всех чистокровных представителей Узумаки чакра являлось крайне плотной и сильной. Подобная особенность и послужила созданию этого искусства шиноби. Члены клана Узумаки попросту не имели необходимости тренироваться в контроле; их чакра и в обычном состоянии прекрасно подходила для создания печатей фуиндзюцу. Красноволосым наоборот, требовалось прилагать усилия, чтобы сделать чакру не такой плотной для нормального использования других техник шиноби — гендзюцу и ниндзюцу.
— Что-то получая мы неизменно что-то теряем. — Выдал разум глубокую мысль в ответ на услышанные подробности о ныне вымершем клане; Кушина без утайки рассказывала всё что знала, а знала она очень и очень многое.
— Умная мысль, но не перебивай меня. — Поворчав для вида, девушка продолжила рассказывать подробности о столь загадочном и многогранном искусстве шиноби как фуиндзюцу.
Многие ниндзя имеют мнение, что фуиндзюцу это не круто, не перспективно и вообще бесполезно в бою, но это чрезвычайно глубокое заблуждение.
Самое важное о чём мне поведала Кушина, оказалось то, что какие-либо ограничения в этом искусстве попросту отсутствуют! Запечатать и распечатать можно абсолютно всё что угодно: любые предметы и оружие, животных и людей, припасы, жидкости, продукты… всё это мелочи в сравнении с запечатыванием полноценных техник ниндзюцу и гендзюцу, но и это не являлось пределом! Запечатать можно даже саму материю и кусочки реальности! Но высшая точка в запечатывании, которую клан Узумаки достиг перед уничтожением, являлось запечатывание души…
Я и раньше считал искусство фуиндзюцу сильно недооценённым, однако после таких подробностей моё мнение сильно изменилось.
Возможно, не будь у Фуиндзюцу слабостей, Узумаки давно бы захватили мир, но слабости у них всё-таки присутствовали. Для членов клана Узумаки вершиной в фуиндзюцу являлось создание печати одним касанием где угодно: на земле, камне, воде, противнике или даже на самом воздухе! На подобное были способны лишь единицы; всем остальным приходилось пользоваться одноразовой бумагой из особых деревьев.
Со временем Узумаки научились использовать свитки по множеству раз, но это не сильно повысило их боевой потенциал. Сражаться с кучей свитков разного размера и предназначения за спиной, не сильно помогает в бою с шиноби, которые в большинстве своём полагаются на скорость и обман. Разумеется, в бою фуиндзюцу можно использовать и даже использовать эффективно, но для этого нужно являться большим гением и обладать хорошими навыками в других путях ниндзя.
— Кушина-сан, а почему целых три деревни объединились против вашей родины? — В книгах по истории этот момент как-то расплывчат, а в манге и вовсе об этом говориться постфактум, поэтому я не удержал любопытства желая приоткрыть завесу тайны.
— А это? — Удивилась женщина столь резкому вопросу. — Тут всё просто, деревни преследовали экономическую выгоду: Узумаки являлись монополистами на рынке; они не являлись сильнейшим кланом, но точно были самым богатым во всём мире, а влияние денег нельзя недооценивать. Мой клан продавал печати всем, кто мог их себе позволить; в том числе и другим скрытым селениям. Создать технику печати фуиндзюцу мало кто тогда мог, а вот использовать их может любой хоть сколько-то обученный шиноби.
— Значит только по этому?
— Нет. Были и другие причины, большую часть которых я и не знаю. Деревни шиноби не хотели зависеть от маленького островного клана, а ещё их манили тайные формулы Узумаки с накопленными богатствами. Должен и сам всё понимать; на продажу мои коллеги выставляли далеко не всё.
— Понимаю… — протянул я, потихоньку осознавая причины послужившие началу третьей мировой войны шиноби. — Тогда получается, что после разорения Узушио знания вашего клана разошлись по миру?
— Да… что-то оказалось уничтожено навсегда, но что-то наверняка было разграбленным. — Тяжело вздохнув Кушина продолжила, — И сейчас другие селения активно используют знания моего клана в военных целях против моей деревни.
— Простите, что заставил вас вспоминать о такой трагедии.
— Ничего. Дадтебане. Всё уже в прошлом, а его как говорится не изменить. Какаши?
— Я подумал, что немного объятий вам не помешают.
Шмыгнув носом, Кушина обняла меня в ответ. Жизнь жестокая сука, но кроме неё у нас ничего нет. В этот момент все слова были бы лишними. Да и не знал я что сказать. Просто, мне захотелось показать этой доброй женщине, что она не одна в мире, как когда-то она показала и мне. Обнявшись, мы так и продолжили сидеть на поляне среди разбросанных бумаг и свитков.
Этим днём мы так и не приступили к практике Фуиндзюцу…
Глава 15
Старо-новые знакомые (Ч1)
Глава 15: Старо-новые знакомые (Ч1)
Этим днём мы так и не приступили к практике в Фуиндзюцу…
После того как Кушина успокоилась и перестала лить слёзы, мы отправились к ней домой. Уже там эта хозяйственная женщина меня накормила, напоила и под вечер даже преподала парочку уроков о великом наследии своего клана; предлагала даже ещё раз остаться на ночь, но… нет.
Эта женщина помогла мне в трудную минуту как никто другой, однако задерживаться в гостях было слишком плохим тоном. К тому же мне пора
