нашего декана. И если ты не специально подстроила всё так, чтобы я натолкнулся на этот ящик, значит, ты интересовалась им сама. Зачем? Хотела втереться в доверие? Выбиться в любимчики?
– Ничего я не хотела. Ты несёшь какую-то пургу. Даже близко не представляю, что за работу писал дон Кристобаль.
– Тогда не понимаю, зачем тебе был нужен этот ящичек.
– Диего, я работала с работами выпускников своего факультета за последние двадцать пять лет. Начала с самых ранних.
– Но когда ты уходила, поставила карточки туда, где должен был стоять ящик с работами боевиков. Значит, ты хотела взять их.
– И этот чело… – простите, дракон – будет обвинять меня в роге во лбу! Я объясняю, что взяла то, что хотела: перечень работ артефакторщиков. Вот этот! – Я подошла и ткнула в него.
– А поставила его вот сюда! – Де ла Ньетто тоже подошёл и ткнул пальцем в соседний ящик.
– Где было свободное место, туда и поставила!
– И когда ты брала его, не заметила, что всё перепутано?!
– Когда я брала, всё стояло по порядку!
– Ничего не понимаю… – Брюнет потёр лоб. – Выходит, ящики переставили уже после того, как ты уснула? – Он недоумённо посмотрел на меня.
– Понятия не имею, что происходило после того, как я уснула.
– Но тогда того, кто это всё подстроил, должны были видеть другие читатели библиотеки!
– Слушай, если ты действительно не врёшь и всё это случилось не в твоём воображении, а на самом деле, то в любом случае его должны были видеть. Когда-то же он – или она – сюда пришёл? Или пришла. Его должны были видеть библиотекари.
– Библиотекари вчера никого и ничего не видели. Им подбросили редкую рукопись. Они второй день стоят, ходят и бегают вокруг неё на ушах.
– Это правда? – Вот теперь я действительно испугалась. В самом деле. Снова.
– Так сказала донья Роза. Пока я наводил порядок в каталоге.
– М-да. – Я уставилась в пол. – Будь здоров! – Диего чихнул, и я, не задумываясь, отреагировала.
– Это не я.
Я подняла голову.
– Это не я, – повторил дракон. – Это вон оттуда.
Он показал пальцем в сторону стенного шкафа. Из-за него послышалось шуршание, и мы с драконом решительно направились на звук. Диего дёрнул на себя дверцу. Она чуть посопротивлялась-посопротивлялась, но силушки у боевика было немерено, и створки распахнулись. Нам открылось окно вглубь закрытой части библиотеки. Виднелись стеллажи с книгами. Вдали слышался стук обуви по полу.
Диего полез в открывшийся проход, но я поймала его за рукав:
– Ты куда?!
– Он сбежит!
– И что? Ты знаешь, где там выход? Ориентируешься в здании? Что ты скажешь, если столкнёшься с библиотекарями?
Дракон вырвал руку из моего захвата и отряхнулся, будто в чём-то испачкался.
– Я мог его поймать!
– Кто бы это ни был, он знал про этот лаз. Что это такое, кстати?
– Судя по всему, подъёмник. Думаю, по нему доставляют заказанные работы из хранилища в подвале. Наверное, когда-то студенты получали книги прямо здесь. А теперь их забирает библиотекарь и выдаёт со своего стола.
– Так вот, этот человек – или дракон – знал о подъёмнике. Представлял, как сюда попасть. Сумел отвлечь внимание библиотекарей. Уверена, он бы придумал, где от тебя спрятаться. А ты бы потом даже дорогу назад не нашёл.
– Нашёл бы!
– Ой, у тебя врождённый дар находить дорогу в незнакомом помещении?
– Нет, я прекрасно чувствую, где т… – бодро начал он, но вдруг как-то сник. – Неважно. Пожалуй, ты права. – Он аккуратно придавил к дверце болтающийся на соплях шпингалет и прикрыл подъёмник. – Давай работать!
Мне было очень интересно, что же такое он «прекрасно чувствует», но стыдится рассказать, но работать – так работать. Должна сказать, что работа продвигалась гораздо медленнее, чем хотелось бы. Причиной тому были мысли, которые не имели никакого отношения к моим таинственным родителям. И непосредственная близость дракона.
Почему-то рядом с ним мне было… некомфортно. Неуютно. Бывает, идёшь в обуви, и туда какой-то камешек мелкий попал. Ты пытаешься его вытряхнуть, а он не вытряхивается. Только перекатывается в другое место. И вроде не больно, но всё внимание на этой ноге сосредоточено. Так и с ним. Взгляд будто магнитом притягивало к затылку брюнета.
Интересно, он сказал правду про перепутанные ящики? И про «Последний сон»? Если правда, то, выходит, кто-то не просто хотел меня убить, хотя это и маловероятно. Этот кто-то хотел скрыть то, над чем я работаю. Этот кто-то знает тайные лазейки в библиотеке и даже готов пожертвовать каким-то редким фолиантом, чтобы от меня избавиться.
Если Диего де ла Ньетто не врёт.
Врёт или нет?
Меня прямо на месте подбрасывало. Какое тут «работать»!
И что он там читает? Сегодня боевик, в отличие меня, работал не с карточками (хотя я с ними тоже по факту не работала), а с какой-то рукописью. Это та самая работа де ла Дино? Если ящик с его карточкой находился рядом с тем, с которым работала я, выходит, он учился примерно в то же время, что и мама? Хотя выглядел он моложе. Но, возможно, он просто хорошо выглядел. И что же там за тема такая необычная, что де ла Ньетто жаждет её продолжить?
А-а-а-а!
Ну как после такого работать?
Ну и я плюнула и ушла. А смысл просиживать юбку, если не работается? Когда возвращала свой ящик на место, бросила взгляд на соседний. Да, всё верно, там были работы боевиков. Выходит, дон Кристобаль учился в Академии в те же годы, что и мама. Хм. Очень хотелось полистать карточки и узнать, что же он такого написал. Но вдруг Диего заметит? Нет-нет. В следующий раз. Хотя и в следующий раз он тоже может оказаться в архиве. Что ему дома не читается?
Рассказывать Марте о происшествиях в библиотеке я не стала, хотя очень хотелось с кем-то всё обсудить и посоветоваться. Но, боюсь, в моём случае придётся рассчитывать только на себя. Может, с Риком поболтать? Надеюсь, он-то не влюблён в Диего? Но я всё равно не знаю, где его искать.
Марта была дома, если так можно назвать наш временный приют в общежитии Академии. Настроение у неё было преотличное, она делилась впечатлениями от занятий и проделками однокурсников. Я
