часов. Этот разрядник был эффективнее импульсной пушки.
Кира посмотрела на Маркуса.
— Можешь ли ты опознать людей, которые похитили Рэйчел?
Маркус покачал головой.
— Мои воспоминания об этом событии не восстановлены. Я знаю, что произошло, только по сигналу, оставленному оружием.
Эдвард выругался, разговаривая с человеком, который подарил ему достаточно времени, чтобы спастись.
— Маркус, ты назвал одного Натаном. Ты помнишь кого-нибудь по имени Натан? — он переключил свое внимание на Киру. — Я встретил его в лаборатории в первый день, когда мы с Рэйчел вместе обедали. Он был влюблен в нее и приревновал ко мне. Могу сказать, что все эти парни были киборгами с процессорами, но они не были военными. Их беспроводная технология больше походила на компьютерную сеть.
Кира щелкнула пальцами.
— Конечно. Вот как они это сделали. Их создатель вложил в их компоненты коммуникативные чипы. В пределах нужного диапазона они могут разговаривать друг с другом и подключаться к стандартной связи. Гениально. Он использовал план, который я хотела использовать с самого начала.
— В самом деле? — заявил Пейтон. — Я не верю, что Маркус считает это настолько гениальным.
— Конечно… ты прав. — Кира кивнула, чувствуя, что ее отругали, но в то же время была воодушевленной. Она определенно могла бы создать чип, имитирующий этот процесс. Их электромагнитное оружие было настроено на то, чтобы не работать с коммуникационными сигналами.
— Эдвард, скажи своему процессору постоянно переключать беспроводные каналы каждые тридцать минут. Это вызовет небольшое усиление фонового ментального шума, но уменьшит вероятность того, что это оружие снова на тебя подействует.
— Конечно, доктор Уинтерс. Что будет с Маркусом?
Кира покачала головой.
— Я еще не знаю. Ему придется пройти дополнительную замену чипа.
— Он влюблен в Рэйчел…, и она любит его. Они это потеряли? — спросил Эдвард.
Кира пожала плечами.
— Любовь — это человеческое чувство. Кибернетическим компонентам и логическим чипам обычно трудно справиться с гормональными реакциями, которые вызывают эти чувства. Я научилась не строить гипотезы, когда речь идёт об отношениях. Ты хоть представляешь, чего эти люди хотели от Рэйчел?
Эдвард покачал головой.
— Нет. Этот Натан пришел за ней. Это все, что я знаю.
Пейтон указал на дверь.
— Эрик пришел в «Нортон». Он сказал, что в базе данных есть информация, которая нам нужна, чтобы отследить парней, похитивших Рэйчел. Я сказал ему, что мы встретим его там.
Глава 10
Когда Рэйчел снова проснулась, она уже была не в кресле. Вместо этого она находилась в тюремной камере, окруженной решеткой. Когда она села, у нее закружилась голова. Кто-то уложил ее на жесткую койку с накинутым на нее тонким одеялом. Мрачное ощущение дежавю заставило ее почувствовать тошноту. От головной боли кружилась голова и это вызывало шум в ушах.
Она моргнула, приспосабливаясь к приглушенному свету, который ее похитители оставили в комнате.
За дверями клетки она увидела двух женщин, неподвижно лежащих на медицинских столах. Они были одеты в сексуальное нижнее белье и туфли на высоком каблуке.
Попытавшись встать, она заметила, что к счастью все еще была обута в свою обычную обувь. Рэйчел почувствовала, как ее тело трясется от усилий. К ушам на мгновение или два прилила кровь, и прежде чем отступить вызвала в них шум.
Оглядевшись, она поняла, что находится в какой-то клетке посреди комнаты. Она походила на ту, которую использовали для удержания только что восстановленных киборгов, пока не проходил их шок. Окружающие ее решетки, кажется, гудели от какого-то заряда, проходящего через них. Она могла сказать, что это был электрический ток, потому что каждый раз, когда она приближалась, волосы на ее затылке поднимались дыбом. Инстинкт и, вероятно, здоровая доза самосохранения подсказали, что хвататься за решетку, чтобы проверить свою теорию, было бы очень плохой идеей.
— Привет, — прохрипела она, ее голос надломился.
Ее рука поднялась к горлу, когда она обнаружила, что ей снова трудно говорить. Металла там больше не ощущалось, хотя мозг подсказывал ей, что он должен быть. Она не могла быть уверена не имея зеркала, чтобы проверить, но ей казалось, что она чувствует шрам, запечатанный холодным лазером. Если это правда, она могла бы поспорить, что он запечатал то место, где когда-то находился ее резонансный имплант. Она прочистила горло. Это действие причинило боль, но ее голос стал сильнее, когда она закричала через всю комнату.
— Привет. Вы не спите? Вы меня слышите?
Ни одна женщина не пошевелилась. Вздыхая от своей неспособности общаться с ними, Рэйчел вернулась к койке и села. Ей казалось, что ее кто-то избил. Все ее тело болело. Ее кожа была чувствительной к прикосновениям. Даже волосы болели. Хуже всего болело горло, хотя общий дискомфорт мог бы с этим поспорить.
Шум в ее голове становился громче каждый раз, когда она пыталась что-то вспомнить, а затем постепенно стих, когда она перестала пытаться понять, что же случилось. Освободившись от любых помех, вызывавших у нее жужжащую головную боль, ее чувства настроились на окружающую ее обстановку. Да… решетки определенно гудели. Она все еще могла чувствовать их, даже сидя на койке.
Когда дверь в комнату открылась, внутрь вошел врач, который ранее нависал над ней в кресле. Она осталась на койке, притворяясь равнодушной к своему плену. Он подошел к клетке, достал из кармана пульт и остановил гудение решеток. Теперь в ее голове не было ничего, и ничто в комнате не издавало ни звука.
Тишина должна была принести некоторое облегчение, но этого не произошло. Его улыбка, когда он увидел ее сидящей на койке, нервировала. Врач казался слишком довольным собой.
— Рэйчел 235… с возвращением.
— Что значит с возвращением? Кто вы? — спросила Рэйчел.
Он широко раскинул руки и снова улыбнулся.
— Я удивлен, что ты меня не узнаешь. Я твой создатель.
— Вы имеете в виду похититель? — спросила Рэйчел.
Мужчина пожал плечами.
— Роза под любым другим названием… нет, я думаю, эта старая цитата Шекспира не совсем подходит в моем случае, не так ли? — он подошел к решетке и всмотрелся в нее. — Серьезно. Я пришел проверить твое состояние. Как ты себя чувствуешь?
На мгновение Рэйчел подумала не отвечать, но она не первый раз была пленницей. На собственном горьком опыте она усвоила, что лучше не сопротивляться и узнать, как можно больше.
— Если вы действительно хотите знать… меня все время тошнит. И у меня ужасно болит голова.
Она видела, как он кивнул, что понял. Его взгляд не был сочувствующим. Это было больше похоже на то, что она была проблемой, решение которой еще не было найдено. Она
