закончил!
Вот интересно, а что я ей собираюсь сказать? Что-то же собирался… А вовсе не намеревался таращиться, как дурак, на то, как узкая ножка в тонком чулке водит пальчиками по полу, не находя обувь. Точно! Она ведь сама подсказала.
― А теперь озвучьте ваш второй вопрос.
― Второй вопрос? ― Курица уже обулась и все же встала с дивана, явно намереваясь отправиться к двери. ― Ах, второй вопрос. Я и забыла. Действительно…
― Ну и?.. ― нетерпеливо подбодрил я.
Мне казалось, что девчонка колеблется. То ли сбежать, то ли сказать что-то важное. Внутри меня действительно встало на дыбы нечто хищное, готовое прыгнуть на нее и… и что, собственно? Хм.
― Второй вопрос, ― в задумчивости повторила Адэрин и нахмурилась. ― Даже не знаю, стоит ли. Но ладно, раз вы сами настаиваете…
Она так быстро шагнула ко мне вплотную, что я замер, боясь сделать резкое движение. Еще придавлю ненароком, все же она слишком маленькая и хрупкая. И доказывай потом, что нечаянно сломал ей три ребра.
Девчонка тем временем встала на цыпочки, положила руки мне на плечи и, глубоко вдохнув, прижалась своими губами к моим.
Где-то далеко с грохотом обрушилось что-то огромное. Во всяком случае, мне так показалось. Даже порыв ветра долетел, всколыхнув все внутри.
― Я хотела узнать, показалось мне сегодня утром или нет, ― прошептала Адэрин, спустя вечность разрывая поцелуй.
И стремительно исчезла.
Адэрин Дон Энго
Ну и зачем я это сделала?
Да кто бы знал!
Это вообще не я, это цыплячьи гормоны и куриное любопытство! Взрослая тетенька, уважающая себя воспитательница детского сада, ни за что бы так не сглупила! Правда же?!
Кхм… а что я могу поделать, если этому телу так нравится с ним целоваться… Оно меня не слушает и практически предает! Вот!
Ну ладно, ладно. Чушь это, про предающее тело и розовые слюни из дешевых женских романчиков. Всегда такие не любила, вот меня судьба и наказала. Теперь надо принимать последствия.
Ой, нет… не хочу принимать последствия! Тем более я прямо слышу, как эти «последствия» медленно, но верно приходят в себя. И скрипят шестеренками.
Ну-ка, руки в ноги, крылья в зубы и тикать! Пока василиск, снова ударенный пыльным мешком из-за угла, не очнулся и не выдрал мне весь хохолок по перышку!
― Извини, ― пискнула я ему буквально в губы, не удержалась, чмокнула еще раз и с отчаянными матами в голове бросилась наутек.
Очень удачно проскочила у парня под локтем, в два прыжка достигла двери и вылетела вон. Прямо в объятия братьев, геккона и двух гиен. А чуть поодаль маячили и остальные ребята с моего курса.
― Зачем ты его целовала?! ― первым делом взвыл Тин, неожиданно ловко отбирая меня у Сахлиэ и волоча за руку куда-то вдаль по коридору. ― Целуй теперь меня!
Я аж споткнулась от такого предложения.
― Зачем?!
― Чтобы все это можно было выставить детской, ничего не значащей шалостью, как мои приветствия с гиеной! Целуй уже!
― Так, а ну, брысь, ― почти спас меня Сахлиэ, отстранив липучую ящерку.
― Сам брысь! ― Геккон проворно обогнул брата и снова вцепился в меня. ― Дура, ты что, прямо сегодня замуж хочешь? Я могу это устроить!
― Не хочу. ― Я мотнула головой.
― Тогда целуй, кому сказано! ― потянул он меня на себя.
Я вздохнула и подумала: ну, почему бы и нет? Вдруг мне тоже понравится, не меньше, чем с василиском? Будет у меня гарем, как у каждой порядочной попаданки, чем плохо?
Уже в следующую секунду я поняла, чем именно плохо и что никакого гарема у меня не будет, потому что ну его на фиг!
Во-первых, когда я наклонилась поцеловать чуть более низкорослого геккончика, на нас кто-то налетел и я здорово врезалась лбом ему в переносицу. Во-вторых, меня едва не разорвали на тряпочки с ужасными воплями:
― И меня, и меня!
Весь мой курс окончательно двинулся, не иначе, потому что они столпились в этом огрызке коридора, как цыплята вокруг несушки, и все разом возжелали моих поцелуев. Даже девчонки! Мамочки, спасите кто-нибудь!
― О, тут даже мне неловко бы стало, ― проворчал Сахлиэ, вытаскивая меня из толпы, раздавая направо и налево ловкие подзатыльники и профилактически шипя на особо надоедливых.
А потом посмотрел мне куда-то за спину.
Я тоже осторожно обернулась и наткнулась взглядом на василиска. Так уж получилось, что в это же время я оттирала с уголка губ следы чьей-то помады.
Если бы взглядом без магии можно было убивать, я бы свалилась на пол и превратилась в настоящую птицу счастья. Курицу-гриль!
Хотя в этот раз куратор не сверкал глазами, не орал и не читал морали. Этот холодный и слегка даже равнодушный, но уничтожающий на месте взгляд поднял во мне настоящую волну паники. Василиск же просто развернулся и исчез в другом коридоре.
― Я бы на твоем месте отбросил хвост, ― подсунулся под руку геккон. ― Хотя, может, и пронесет. Зато теперь он точно не станет лезть тебе в женихи, оскорбился до смерти. Мифики — ребята гордые и злопамятные. Отлично вышло, даже я бы лучше не придумал.
― Дурак, ― обиделась я, без шуток больно дернула его за ухо, тоже развернулась на месте, растолкала толпу однокурсников и зашагала в сторону женского общежития.
Тьфу на вас всех… устала!
На удивление, никто из толпы чокнутых поклонников за мной не ломанулся. Даже из братьев ни один не решился двинуться следом. Одна Алана топала шагах в пяти позади меня и помалкивала, умная девочка.
А я шла и кипела злостью. В основном на себя саму. С ума, что ли, сошла? Зачем я все это устроила? Или все же не совсем я?
Ответа на этот вопрос так и не нашлось до самого вечера. И даже ночью мне снились какие-то дурацкие сны на эту тему. То василиск целовал всех девчонок подряд и кричал, что они не те и не Золушки, а ему нужна только одна, с определенным размером клюва. То геккон пытался вручить мне свой отвалившийся хвост с бантиком. Белиберда редкая! Я аж устала спать.
Зато утром стало немного легче. Ну, поцеловала василиска. Ну, обиделся он, что не только его поцеловала. Это что, конец света? У нас вон с неба психи ломятся, бабушка какие-то интриги плетет вокруг клана чешуйчатых петухов, Карма пришел под
