на диване, чтобы получше разглядеть девушку.
Эшли потянула его за ухо и тот застонал угрюмо, разворачиваясь обратно. Её подруги захихикали.
Я кинул незаинтересованный взгляд на столик, о котором говорил Нейтан. И всё внутри замерло в вязком дерьме. Твою мать.
– Бля, – вырвалось совершенно ненужное и выдающее меня с потрохами.
– Так-так-так, ты же вроде в этом клубе вчера зависал? – начал лишь усугублять ситуацию Тони. – Вот это твоё «бля», чувак, такое загадочное, что я клянусь своим стояком, ты трахал эту малышку, да??
Да завали же ебало, блять!
Я стиснул зубы, ощущая острый аромат хуйни. Мозг просел под давлением того, что уже нельзя изменить. Моё внимание переключилось на Джесс, у девушки на руках волосы дыбом встали. Блять, детка…
Конечно, ей нельзя об этом знать. Конечно, я трахал ту девку. Откуда мне было знать, что она тут постоянно ошивается, блять! Такой просак, что я в ахуе…
Ди Белл слишком правильная, чтобы понять подобное. Занервничает, обидится, устроит истерику… и прочую хрень. А у нас только всё гладко пошло. И я бы, если бы мог, то не сотворил той хуйни. Не потому что мне стыдно, нет. Ведь как могло быть иначе? Мой запланированный срыв с Джессикой стал слишком незапланированным. Я должен был прочистить себе мозг – трахнуть другую, чтобы переключиться. Неважно кого, как и всегда. Без срывов и непонятной хуеты, разливающейся по телу. И я сделал это. Да только ни хуя не отвлёкся. Даже пьяный я продолжал крутить в голове этот гребаный момент в океане. Даже трахая другую. Даже прекрасно осознавая, что всё это – лишь план, сыгранная партия, вынужденные жертвы. Поэтому я даже не знаю, что именно доказал себе. Что могу трахать других? Могу, как и прежде. Что могу не думать при этом о Джессике Ди Белл? Не могу, сука, не могу.
– Фу, Тони, – Ари сделала вид, что её тошнит от выражений друга.
– Почему у тебя вечно всё сводится к «трахать»? – возмутилась Эшли.
– Ты бы тоже попробовала, вдруг понравится, – посмеялся Тони, запивая смех пивом.
– Я тебя сейчас придушу, То-они, – прошипела Эш и пнула его в бок.
Тони подавился, а Кэлли шутливо запротестовала:
– Так, без рукоприкладства, пожалуйста!
– Он меня доведёт, я вам говорю! – разнервничалась Эшли.
Ари с пониманием посмотрела на подругу и дала ей сделать глоток своего коктейля, потому что девушка от возмущения выпила свой слишком активно.
– Да ладно вам, всем парням нужен секс, – закатил глаза Тони. – И, по скольку, я не могу трахать никого из вас, то приходится трахать других.
– Бо-оже-е, Тони, у меня уши вянут, – и Ари действительно закрыла их руками.
Эшли раскраснелась, видимо от злости. Или от искр, которые так и прут между этими двумя. Только слепой не заметит притяжения между ними. Но ёбаные границы явно мешают им. Мелкие идиоты, но мне похуй.
– У Майка такая же ситуация, да, друг? Ну, так что, ты оприходовал её?? Колись уже!
– Тони, давай реально переключимся на другую тему, – вмешался Рик за что я несказанно ему благодарен.
Джессику затрусило. Я сжал её плечо, обнимая. Даже если уже слишком заметно, пофигу. С ней сейчас что-то творится. То, что может испортить весь мой план. Я должен что-то сделать… Но пока лишь отчаянно пялюсь на то, как девушка вцепилась ногтями в свои колени, а зубами впилась в губу. Твою мать…
– Ладно, можешь не отвечать, – махнул рукой Тони. – И так уже всё понятно, эта красотка идёт сюда.
Куда она, блять, идёт?!
Я сжал зубы и зарычал, поднимая взгляд. Эта безмозглая дура и вправду поднялась со своего места. Причарованная членом моим что ли? Блять! Твою мать! Сжал кулаки, поднимаясь. Пиздец какая хуёвая идея оставлять Джесс, но… я должен остановить эту суку. Послать её нахуй и… не знаю как, но убедить малышку Ди Белл, что ничего не было. И это даже правда, Джесс, потому что не было ничего подобного из того, что было у нас. Клянусь. Но ведь этого недостаточно, да? Да какой девушке вообще будет достаточно такого объяснения?
Я ловлю взгляд Джессики. Она подняла свои влажные глаза на меня, рассматривая шок и злость на моём лице. Её губы сжались так, словно получили пощёчину. У меня застрял ком в горле. Она потянулась за бокалом и выпила почти половину одним махом. Я зажмурился, прежде чем обойти наш столик:
– Сейчас вернусь.
Я поспешил к брюнетке, готовый силой выволочь её, если потребуется. Поэтому со всех сил держусь, чтобы не сделать этого – не схватить её грубо за локоть.
– Приветик, – пропела она. – Ты снова пришел?
Она потянулась к моей щеке. Я отдёрнул голову, оборачиваясь на Джесс. Она неотрывно смотрит на нас, сжимая бокал. У меня в груди пиздец как всё гудит. В широко распахнутом озере Ди Белл отчаяние и горечь. Она держится, но это слишком для такой, как она… я прав?
– Проваливай, ясно? – рыкнул.
Вернул злой взгляд девушке, которую не желал ни вчера, ни уж тем более сегодня. Это грёбаная… проверка, ясно? Это ничего… Блять, почему я пытаюсь себе это доказать?? Не насрать ли? Не насрать… из-за плана, конечно. Ведь сейчас малышка Джессика в слезах побежит жаловаться мамочке, а та подключит, блять, всю мою семейку. Пиздец полный. Только из-за плана, ясно?
– Вчера ты не был так груб… – удивилась тупица.
– Нахуй на раз-два-три ушла, – сжал кулаки, замечая боковым зрением, что Джессика осушивает еще один бокал шампанского.
Что она делает?! Ей нельзя столько пить! Но я почти уверен, что алкоголь – это единственное, что удерживает её боль сейчас… Она мне не поверит, да? Она всё поняла и… провал, Майк, это провал!
– Значит, я не ошиблась, ты сегодня с девушкой, – ухмыльнулась девка.
Меня тошнит. И от неё, и от себя, и от разъедающих чувств, которые испытывает Джессика.
Я возвращаю взгляд этой шлюхе, чтобы «приставить дуло» к её тупой башке, и замечаю, как она специально машет Джесс. И я не выдерживаю, хватаю с силой её за запястье и рычу ей в лицо:
– Я тебя с землёй сровняю, сука! – вены вздулись на моём лице. – В бетон закатаю! – процедил, ощущая как горит лицо. – Вали, блять, нахуй!
Еще чуть-чуть и я сломаю её руку. Потаскуха захныкала, пытаясь вырвать её. И я отпустил. Она сразу же отшатнулась, пялясь на меня испуганными глазами. Побежала за сумочкой к столику, а после на выход.
Я начал дышать. Потёр переносицу, пытаясь совладать с собой. Но когда я открыл глаза, развернувшись
