ему чистокровных оборотней, а он вцепился в ведьму. Которая хочет свободы и семьи. Которая хочет простого женского счастья и свой дом. Свой уютный мирок в котором буду хозяйкой. У меня никогда не было своего дома, только пристанища. А хотелось бы.
Не строила планов на будущие. Все так зыбко, что боялась их строить. Обретая надежду и мечту так горько их лишаться.
А сейчас Морад не предложил мне дом. Не предложил семью. Но он будто в уме выстроил наше совместное будущие. Если я не задумывалась на эту тему, то он оказывается, думал. И в его извращенной фантазии оно общее.
А хотелось бы мне этого общего?
Не знаю.
А предоставят ли мне выбор?
Скорее всего, нет.
Но только я, вправе решать смирится и подстроиться или протестовать. Бороться до конца отстаивая свои права. С одной стороны, могу многое, а с другой ничего. Запуталась в лабиринте своих чувств. Глупо отрицать, они есть. Пусть только в зародыше, но он крепнет с каждым днем.
Что-то меняется, что-то кардинальное, то, что неподвластно мне. Страшно.
Но возможно лучше принять эти изменения, чем прятаться и делать вид, что их нет. Только сейчас замечаю, что вожу подушечкой пальцев по шрамам мужчины. Кожа стягивается и остается только кровь, как свидетельство происходящего.
Устремляю свой взгляд в одну точку на полу и размышляю дальше. Мысли хаотично сменяют одна другую, а руки живут своей жизнью. Не смогла объяснить, даже самой себя, почему не отдергиваю руку, почему продолжаю поглаживать его кожу.
Наверное, это признак жалости. Или сочувствия.
Из размышлений меня вырывает поцелуй. Перевожу взгляд на мужчину и отмечаю, что он лежит на спине. В начале он поцеловал центр ладони, а сейчас проводит языком по фалангам пальцев. Они перепачканы в его крови, а Морад облизывает их.
Зверь. Это звериные повадки.
Смотрю в его прищуренные глаза своими распахнутыми, и не могу вымолвить ни слова.
Мы чем-то обмениваемся. И это не кровь.
Контакт более глубокий, чем тактильный.
— Ты со мной, ведьмочка?
О чем он спрашивает?
Настолько погрузилась в себя, что уже слабо соображаю.
— Ты со мной?
Не понимаю вопроса, но все же отвечаю. Так как подсказывает глупое и наивное сердце.
— Да.
Глава 17. Морад
Паскудное чувство, когда все в твоих руках, а в следующий миг все отбирают, вырывают и топча твои планы. Вот и сейчас думал наши странствия завершились, думал ведьмы наигрались. Старые изобретательницы.
Играют нашими жизнями, как им вздумается. Ласковый прием мне устроили на новом месте, будто в насмешку, поставили альфу на колени. Но этого им оказалось мало, они решили, что еще не сильно унизился и прогнулся.
Меня избивали, как самого поганого преступника. Как самого последнего паршивого волчонка в стае.
Наказывали, показывая мое место.
Первое унижение — это боль, а второе осознание своего нового статуса.
Видимо, ведьмы специально подбирали такие сценарии развития событий, где никто, где мое место самое последние. Если таким способом они хотели показать, что моя власть ничтожна, что они руководят моей жизнью у них, получилось. Прочувствовал жесткий урок на своей шкуре. В который раз сцепив зубы от боли.
А потом словно бальзам на мои кровоточащие раны, Хелена. Красива, как самый желанный запретный плод. Соблазнительна, как никогда.
Даже если бы меня переместили в неподвижное тело, вырвался.
А как иначе?
Она блистательна в своем новом образе. И до этого была хороша, а сейчас глаз оторвать не получается. Хочу сожрать целиком, сорвать это платье и вбиваться в ее податливое тело, покорять и властвовать. И самое главное, показать всем окружающим, что эта женщина моя.
Она моя в любых мирах, в любых трансформациях.
Такая разная, но такая родная.
Моя ведьмочка.
Моя вторая половинка.
Ее беспокойство, сопереживание откликается яркими вспышками в груди, пока регенерация заживляет позеры на спине, слежу за своей девочкой. Она погрузилась в свои мысли и кажется такой растерянной.
Хочется сгрести в охапку и не отпускать. Укрыть от мрачных мыслей. Стереть весь негатив из ее жизни. Каким слепцом был, когда не замечал очевидного. Единственное за что могу сказать спасибо ведьмам, что открыли глаза. Благодаря нашим скитаниям рассмотрел, какой драгоценный камень попал в мои руки.
Не ограненный, но уже сейчас сверкающий.
Хелена водит пальчиком по моей груди, высекая узоры, а я тащусь. Кайфую от этой ласки. Заряжаюсь. Она дарит тепло. Умиротворение. Но наравне с этим поднимает бурю таких масштабов, что способна пошатнуть мой мир.
Он уже в руинах.
Только одним своим присутствием и откликом ломает устои. Перестраивает меня под себя, даже не догадываясь, какую власть имеет. Она непокорна, но она моя.
Слизываю кровь с ее пальчиков смотря в глаза.
Там моя новая вселенная. Там мой дом.
И не важно, где, главное с ней. Раскрытая и доверчивая. Так не похожа на себя саму.
Поднимаюсь с дивана, а Хелена остается у моих ног. Смотрит на меня своими бездонными глазами. Такая ранимая, настоящая. Моя женщина, хотя нет, девочка. Моя сладкая девочка. Протягиваю раскрытую ладонь. Хочу ее добровольного согласия. До одури хочу согласия.
— Пойдем?
Тишина обволакивает нас, и я не решаюсь нарушить ее.
Удивление и растерянность, вот что читаю в ее глазах.
— Куда? — робко переспрашивает.
А у меня от ее интонации грудь полосует. Сердце под ребрами заходится в бешеной пляске.
— А это имеет значение?
Хмурится и не спешит принять приглашение.
— Пока окружающий мир потерял нас, давай потеряемся?
Говорю метафорами, но высказываю саму суть.
Хочу потеряться с ней. Хочу потеряться в ней.
Хелена вкладывает свою ладонь в мою и поднимается. Непостижимая покорность. Нереальное поведение и от этого прошибает все внутри. Вот к этому шел. К такому стремился. Ее
