любим использовать для спецопераций. Ещё один чуть дальше по улице, этот, скорее всего, фургон сопровождения с бригадой спецназа. И ни одной живой души. Я остановился напротив нужного дома, облокотился о ствол широкого дерева, и принялся наблюдать…
Пять минут, и задние двери фургона спецназа широко распахнулись, из них резво выскочила группа захвата из пяти человек и рванула в подъезд. Ещё у двух неприметных машин открылись двери, выпустив наружу двух мужчин в штатском и капитана Белошеева. Тройка суровых ребят переглянулась между собой, и быстрым шагом, следуя друг за другом, нырнула за скрывшимся в подъезде спецназом.
Долгие пять минут ожидания. На часах «00:42». Из подъезда под руки в домашнем халате вывели пухленького мужика средних лет. Погрузили его в машину спецназа, следом за ним запрыгнула пятерка парней, и фургон, тяжело тронувшись с места, поехал в сторону нашего управления. Операция завершена, коррупционер взят под стражу. Всё как и говорил Белошеев, и по времени нет расхождений. Пока всё сходится.
Через минуту из дома вышла парочка наших, парни сели в серый седан, завели машину и через минуту на улице стало ещё на одно авто меньше.
Значит, внутри остались Белошеев и Олька. Одни? Я задумчиво посмотрел на окна, гадая, в какой квартире они находятся, и устало взъерошил рукой свои волосы. Странно. Что они там делают? Но фургон наблюдения всё ещё на месте, значит, там кто-то ведёт слежку. Ладно, подождём ещё чуть-чуть. Время есть.
Вариантов всё равно немного. Подняться наверх, предупредить Ольку? Я не знаю номер квартиры, а если б и знал — может у них всё ещё идёт операция, и я всё испорчу. Откатывать время назад из-за такой мелочи… Хреновая идея. Ладно, ждём. К часу должно всё решиться, если Белошеев не врал.
Сука! Почему-то где-то на душе скребли кошки, а в горле стоял комок. Так хреново я себя давно не чувствовал. А может и никогда. Сраное молодое тело и сраные гормоны! Это точно из-за них.
Ждать пришлось тридцать минут. Что можно делать тридцать минут в квартире этого хмыря? Непонятно. Они там одни, или нет? Тоже не ясно. Я задумчиво глянул в сторону фургончика, в котором наверняка имелись все ответы на мои вопросы, и тяжело вздохнул. Не сейчас, Макс.
Они вышли вместе. На плечи Ольги небрежно наброшена лёгкая курточка, а Белошеев в каком-то строгом чёрном костюме. Они о чём-то поговорили недолго, капитан пожал ей руку и пошёл в сторону своей машины. Секунд через десять с места тронулся фургон наблюдения, за ним следом пристроился Белошеев на своём авто и Оля осталась одна.
Олька. Живая. И такая родная… Как я раньше этого не замечал? Она достала из сумочки телефон, что-то поклацала в нём и спрятала обратно, повертев головой по сторонам, словно выглядывая кого-то или просто осматриваясь.
Сука! Хоть бы один из этой толпы остался с ней. Почему её бросили? Хотя, чего бояться? Тихая улица, тихий район. Сложно представить, что здесь может что-то случиться. Я отлип от ствола дерева, глянул по сторонам и сделал шаг в сторону своей подруги. Заберу и отвезу её домой, хватит на сегодня экспериментов.
Из-за угла дома выехала машина с выключенными фарами и медленно покатила по улице. Я ускорился и рванул наперерез, ковыляя как хромой бегемот.
— Оль! — Мой выкрик прозвучал одновременно с тихими, почти неслышными пистолетными хлопками. Оля успела взглянуть на меня, улыбнуться, а через секунду упала на холодный асфальт. Машина с ускорением пронеслась мимо меня, визгнула на повороте колесами, и скрылась из вида.
Она лежала на асфальте без признаков жизни. Сложно подавать признаки с пулевым в сердце и во лбу. Сука! Да как так?! Всего каких-то десять-пятнадцать секунд. Как же быстро пронеслись события, словно кто-то нажал на спусковой крючок в самый неподходящий момент!
Я подошёл к ней, опустился на колено и прикрыл её мёртвые глаза рукой. Я не успел… Некогда рефлексировать, каждая секунда на счету. Нож. Удар. И я снова стою, привалившись плечом к дереву. Голова закружилась, сердце на секунду замедлило бег, а потом снова застучало с перебоями. Но меня это сейчас заботило меньше всего.
Что-то не сходилось. Что-то неправильное было во всём этом. Если бы ещё голова нормально работала и я не тормозил… Точно! Как я сразу не понял! Какого хера они стреляли в неё? В прошлый раз она была убита не так. Что изменилось? Увидели меня? Вряд ли, я только отошёл от дерева… Но могли? Могли. И сработали на опережение. Значит, нужно действовать ещё быстрее…
Из подъезда вышла Оля с Белошеевым. Они остановились, перекинулись короткими фразами и через минуту должны разойтись. Нужно идти сейчас. Хер с ним, с капитаном, поговорим в другой раз, главное спасти эту дурочку…
Взвизгнули колеса машины, вырулившей из-за поворота в этот раз раньше положенного, и, набирая скорость, она понеслась по нашей улице. Белошеев нахмурился, что-то прошептал Ольге и осуждающе покачал головой.
— В сторону! Прячьтесь! — Снова выкрикнул я, не успевая ничего больше сделать.
Глухой удар, визг, срежет металла… Авто вильнуло, набирая скорость, и помчалось по прямой. Сука! Да что за херня происходит?! Почему я ничего не успеваю? Почему всё не так?
Белошеев кинулся за машиной вдогонку, но как-то вяло. Сука! Вяло! Не верю! Остановился посреди дороги, обернулся ко мне, рефлекторно дёрнул руку к кобуре, но тут же опустил её. Узнал, наверное. Видел меня в Управлении или на планёрке.
Я перебежал дорогу и через пять секунд подбежал к лежащей на асфальте и раскинувшей в стороны руки Ольге. Мёртвой Ольге. Что за херня?!
Как тогда в казино… Словно кто-то перемешивает колоду заново и сдаёт случайные карты. Расклад не повторятся один в один. Словно ко-то запускает шарик в рулетке, и каждый раз выпадает случайное число, события идут по разному сценарию и с разной вероятностью. Что бы я не делал, я проигрываю… Как же так?
— Она мертва? — Раздался над головой голос капитана, заставивший меня напрячься.
— Мертва.
— Ты, Макс Климов, кажется? Что ты здесь делаешь, парень?
Я оставил его вопрос без ответа и ненадолго задумался. Нужно вернуться к началу… Слишком маленький запас времени у меня. Нет, не к самому началу, мне нужно хотя бы полчаса форы. Нужно понять, что произошло в квартире, и начать действовать чуть раньше…
Полчаса. Шесть смертей. Как же мне хреново, муторно и больно! Я уже не рад этому проклятому Узору…
Снова
