— Она проснулась! — кричит Анна через плечо, не давая Стелле встать.
— О боже… — она стонет и перекатывается на бок, глубоко дыша и сглатывая, чтобы сдержать тошноту. К счастью для Стеллы, ее желудок совершенно пуст.
— Как себя чувствуешь? — Анна садится на корточки у кровати, оказываясь на уровне глаз девушки.
— Ужасно, — хрипит Стелла от сухости во рту. — Где я?
— В комнате босса, — улыбается Анна, с благоговением оглядывая спальню, — Боже, мне всегда было интересно, каково здесь! Спасибо, что впустил меня, — она улыбается Ди, который стоит на страже у двери спальни.
Этот гребаный предатель, сукин сын! Стелла пытается встать и выбить из него все дерьмо, но даже мысль о том, чтобы пошевелиться, причиняет боль.
— Что, черт возьми, ты мне вколол? — рычит она.
— Пропофол. (прим. перев.: анестезирующее средство для неингаляционного наркоза)
— Что это, нахрен, такое?
— Что-то типа общей анестезии.
Срань господня! Ее сердце ведь могло остановиться! Она могла умереть!
— Зачем?
— Приказ босса, — Ди пожимает плечами, будто это абсолютно нормально.
— Господи Иисусе! Кто вы вообще такие?
— Волковы, — Анна улыбается Стелле.
Стелла прищуривается, глядя на Анну, молча ожидая, когда та продолжит. Анна нервно смотрит на Ди, а затем снова на Стеллу:
— То есть… ты не знаешь? Ксандер никогда тебе не говорил?
— Ксандер много чего говорит, — Стелла морщится, пытаясь сесть, — и чаще всего «оставайся здесь» или «никуда не уходи».
— Стелла… Волковы… — Анна замолкает, скривив губы и обдумывая, как лучше выразиться, — думаю, можно назвать их мафией, но не такой, как у итальянцев. Здесь их территория, а Ксандер — главный в этих краях, и, судя по всему, ты теперь его девушка. На самом деле, я даже слегка завидую. Не потому, что он мне нравится или что-то в этом роде, а потому, что это реально мило. Я бы хотела, чтобы какой-нибудь горячий мужчина таким образом заявил на меня права, — она быстро бросает косой взгляд на Ди, ухмыляясь ему.
— … Мафия? — бледнеет Стелла.
— Угу.
Боже, Стелла идиотка. Чертова, слепая идиотка. Ксандер вовсе не из службы безопасности, он преступник. Ее мать обо всем знала — она нянчилась с Ксандером. И дядя Део знал, потому что им платил. Майк… наверное, тоже в курсе. Скорее всего, именно поэтому он сбежал из города, как только Стелла рассказала ему о ссоре с Ксандером. Может, Майк не такой уж тупица, по крайней мере, он оказался достаточно умен, чтобы уехать из города. Почему он не предупредил ее?
Анна грустно улыбается Стелле.
— Давай, Ди, дадим ей минутку. — девушка выпрямляется, а затем выходит из спальни, закрыв за собой дверь, оставляя Стеллу наедине со своими мыслями.
***
Завернувшись в простынь, Стелла дрожит и медленно идет в ванную, чувствуя озноб не только от слабеющей силы лекарства, но и новостей о том, что Ксандер, мужчина, в которого она начала влюбляться, не какой-то тайный телохранитель и владелец клуба, а опасный преступник.
Стелла сбрасывает простынь, добравшись до спасительной ванной комнаты, и включает свет.
Леденящий кровь крик вырывается из легких, когда из темноты вдруг появляется лицо.
Ди врывается в ванную с пистолетом в руке, готовый стрелять на поражение. Никого не обнаружив, он убирает пистолет обратно в кобуру, подозрительно глядя на Стеллу.
— Стелла! Стелла, ты в порядке? — кричит Анна, забегая вслед за ним.
— Что вы со мной сделали?! — вопит Стелла, глядя в зеркало. Темные локоны длиной до талии теперь подстрижены и обесцвечены, кончики волос волнами падают на плечи.
— Тебе нравится? — нерешительно улыбается Анна, оглядывая мускулистую руку Ди, который своим большим телом загораживает большую часть дверного проема.
— Что, мать твою, ты сделала с моими волосами?! — Стелла поворачивается и орет прямо на Анну.
— Ксандер сказал, что тебе нужен новый образ. Что-то радикальное. По-моему, тебе идет!
Стелла закрывает глаза и молится, чтобы ей все это померещилось. Открывает их снова и видит, что она до сих пор блондинка. Девушка совсем не похожа на себя и выглядит в точности, как мать. Это жутко.
— Я… мне нужно в душ. Не могли бы вы, пожалуйста… просто оставить меня одну? — просит Стелла ослабевшим голосом — прилив адреналина прошел. Она пытается убедить себя, что все в порядке, что она купит краску для волос и вернется к нормальной жизни, как только выберется отсюда. Если это вообще когда-нибудь произойдет.
Воспоминания возвращаются, когда Стелла стоит под горячими струями душа, а ее «нянька» и «парикмахер» наконец оставили ее в покое.
Она всхлипывает, сокрушительное чувство одиночества овладевает ею. Стелла думала, что больше не будет плакать после того, как Ксандер растоптал ее доверие и запер в своей комнате.
Ей нужно, чтобы ее обняли и сказали, что все будет хорошо, даже если это ложь. Ей нужно это услышать, потому что прямо сейчас Стелле кажется, что ее мир рушится, все разваливается на части.
— Стелла, — глубокий голос Ксандера пробивается сквозь туман болезненных мыслей.
— Ксандер? — шепчет она, вытирая слезы с глаз. Он здесь, стоит у двери душа в своем в костюме. Ей кажется, или это правда он?
— Пора поговорить, — заявляет он, медленно снимает одежду, бросает ее на пол и присоединяется к Стелле в душе.
Несмотря на то, что он сделал, несмотря на все, что произошло, Стелла не отвергает Ксандера, когда он прикасается к ней в крошечной душевой кабинке.
Он проводит пальцами по ее «новым» волосам, ухмыляясь и изучая их.
— Анна это сделала?
Стелла кивает, ее усталое тело расслабляется от ощущения его прикосновений, и глаза закрываются.
Ксандер усмехается.
— Очень радикально, отдаю ей должное.
— Мои волосы… — Стелла задыхается от рыданий, очаровательно морщась. Ксандер притягивает ее к себе, крепко обнимает и прижимается губами к ее виску.
— Прости. Здесь нет твоей вины. Я все расскажу. У нас не так много времени.
Стелла пристально смотрит на него и ждет объяснений.
— За мной скоро придут. Прежде чем это произойдет, пообещай, что уедешь отсюда как можно дальше и никогда не вернешься. На данный момент Стелла Ринальди мертва. Начнешь все сначала, сменишь имя, встретишь хорошего мужчину и заведешь семью. Ди отвезет тебя на станцию «Грейхаунд».
— Я не могу уехать.
— Ты должна. Оставаться здесь не вариант. Единственное, что я могу предложить тебе — такую же жизнь, как и у Анны, но даже это слишком рискованно.
