Вот и пялюсь на нее как дурак во все глаза.
— Ты меня пугаешь, — смотрит на меня девушка и робко улыбается. — У тебя сейчас такой вид, будто ты лет пять на диете как минимум и увидел что-то явно не по своему меню.
Я чуть не подавился слюной от ее комментария. Остра на язычок, ох как остра.
— Я так устала за сегодня. Так что я без ужина и сразу спать, — стягивает с себя теплый свитер и садиться на постель.
— Да, хорошо, не буду мешать, — направляюсь на выход из спальни. — Прости, туплю немного, — и закрываю за собой дверь, поймав на себе взгляды родителей.
За какой-то несуразной болтовней прошел остаток вечера. Родители упаковали свои сумки. Я обещал отвезти к вокзалу ко времени.
А вернувшись в спальню, застал Любу уже спящей. Не соображая, что делаю, улегся рядом. Пушистые ресницы слегка подрагивают. Опускаю взгляд к губам и замираю. Красивый изгиб и форма пухлых губ, который так и манит коснуться и почувствовать их мягкость…
Собираю всю свою волю в кулак и сжимаю челюсти до боли, чтобы не позволить себе совершить глупость. Ведь она мне доверяет, раз спит рядом. А если поведусь на поводу у своих желаний, могу тупо все испортить. Испугать ее.
Глядя на спящую девушку, строю план по завоеванию на ближайшие пару недель. Самонадеянно? Не знаю. Но я точно уверен, что не хочу забирать заявление из загса. По моему я созрел. Да так, что улыбаюсь как дурак только от одной мысли, что безумно хочу ее себе.
В пять утра у меня прозвенел будильник. Быстро отключаю и выползаю с постели. Да, родители уже готовы. Я бросаю взгляд на спящую девушку, которая даже не почувствовала моего ухода, сильнее прижав к себе одеяло продолжила смотреть свои сны.
— Люба даже проводить не встала? — возмущенно запыхтела мать.
— Нин, ну, в конце концов, долго еще будешь придираться к девочке? — вступился отец.
— Ма, она загружена учебой, выматывается.
— И что? Все мы так жили раньше в молодости. Только детей рожать и замуж выскакивать не торопились, — гнет свое упрямая женщина.
— Нин, — рыкнул отец. — Угомонись сварливая бабка.
Мать застыла изваянием с удивленным выражением на лице. Я еле сдержал улыбку. Батя умеет сказать свое слово.
С родителями попрощались быстро. Мать чуть слезу не пустила, сетуя, на кого она меня оставляет. Отец же пожал руку и коротко сказал:
— Если любишь ее, докажи.
Вот так и стоял, смотря, как они уходят в здание вокзала. А в голове все крутилось — Любишь, докажи.
Будет не просто. Потому что еще не знаю, люблю ли сам. Но точно знаю, что хочу ее видеть всегда рядом. Всегда.
Вернулся домой. В тишину. Девчонки значит, еще спят. Я согрел чайник, выпил чашку кофе. Подошел к окну и представил, а что если бы все получилось? И к новому году обзавестись семьей?
Стоп!
Бабка о чем толковала? О том, что женюсь до нового года и что-то про большую семью. Так не может же быть, чтобы это была правда? Почему большая семья? И нет, сейчас эта новость определенно меня не пугает.
Отставляю чашку на стол и крадусь к спальне. Проверяю спит ли дочь и осторожно пробираюсь в постель под одеяло к сладко спящею девушке.
Люба, Любовь. Какое говорящее имя.
Укладываю руку на талию и придвигаю ее ближе.
В голове бьют молоточки, звоночки…. Не разбудить, не спугнуть, но знали бы как хочется ее касаться, находясь вот в такой близости, чувствуя ее запах. Веду руками по изгибу тела, опускаю ладони на попу, слегка сжимая. Боги, нужно иметь железную выдержку, чтобы не сорваться.
Я слышу, как учащается ее дыхание, но девушка не просыпается. Она закидывает на меня свою изящную ножку и обвивает руками за шею.
Я замираю. Но потом снова продолжаю путешествие своих рук, касаясь спины, пробираюсь под футболку, проезжая подушечками пальцев по камушкам позвонков. Чуть приближаюсь к ее личику и касаюсь своим кончиком носа ее щеки. Вдыхаю ее запах. Запах ее кожи.
Слышу легкий стон девушки, от которого разряд тока проносится от пяток до макушки, разрываясь фейерверком в голове. Невесомо касаюсь ее губ и тут же чувствую, как она замерла. Поднимаю свой взгляд и встречаюсь с ее. Сначала затуманенным желанием. Да, я вижу, что она хочет. Но тут же все рассеивается, и она упирается ладошками в мою грудь.
— Медведев, ты чего себе позволяешь? — рычит как львица.
— А что я себе позволяю? — задаю встречный вопрос. — Сама только что ластилась как кошка. А теперь что я себе позволяю?
На щеках Любы вспыхивает румянец. Она отодвигается от меня, смотря испуганными глазами.
— Я не могла. Я не хотела.
— Может и не могла, но то, что не хотела, я бы поспорил, — бурчу в ответ, устанавливая дистанцию между нашими телами, которая так была необходима девушке.
— Нет, такого быть не может.
— Не может, так не может. Дело твое. Извини, если обидел, — все еще наблюдаю за ней и давлю желание заграбастать ее и подмять под себя. Заткнуть этот невозможный ротик поцелуем, заглушив ее ругательства. Сделаю именно так, но чуть позже.
— А почему такая тишина? Родители спят? — переводит разговор на другую тему.
— Уехали.
— Куда? Надолго?
— Не знаю, но до свадьбы обещали вернуться.
— Какой… Черт, свадьба, — морщит аккуратный носик. — То есть, раз они уехали, я могу больше не ночевать у тебя. Наконец то, — вскакивает с постели и, игнорируя мое присутствие, начинает одеваться.
А вот это обидно, знаете ли. И бьет по самолюбию, да так, что скулы сводит.
— У тебя какое расписание? — оборачивается девушка в мою сторону.
— Сегодня тренировка в десять. Освобожусь в два. Тебя отпущу.
— Вот и отлично. Тогда я готовить завтрак, а ты занимайся Даринкой. Пуговка просыпается, — уже улыбаясь ребенку, говорит она. — И сегодня я останусь дома. Теперь не вижу надобности оставаться у тебя.
И покидает спальню. А мне ничего не остается делать, как подняться и брать на руки проснувшуюся дочь.
Ничего, скоро у тебя появится надобность оставаться с нами. Я упертый. Постепенно поймешь, что без нас не сможешь. А я в свою очередь постараюсь ее обаять. Кто я, в конце концов, Медведев или нет?
Проделав все водные процедуры, с улыбающейся малявкой, переходим к завтраку. Кормит ее Люба, приговаривая и играя ложечкой как самолетом. Забавное зрелище.
Потом я собираюсь на тренировку и, попрощавшись с Любой, вышел из дома.
Первым делом, как только сел в машину набираю номер дядьки, который мог бы посодействовать в розыске Оксаны. Чтоб ей там икалось, зараза такая.
— Барни, какие люди, — смеется Роман Петрович. — Вспомнил про бедного родственника.
