и выжидательно уставился на меня.
— Не, ну а чё? — я пожал плечами. — Собрать военный тягач из говна и палок в лесу на коленке… Легко! Ты уже краску сварил, чтоб красивенький был?
— Да я серьёзно! — засмеялся Второй. — Без гидравлики, чисто два вагона! И печь перенести в заднюю часть, увеличить и по трубам пускать пар на привод — мы же можем скопировать паровик!
— Звучит разумно, — кивнул я, проникшись идеей, — но всё упирается в прорву запчастей, а у нас столько кубиниума нет, даже если покрывать им стальные заготовки, которых, кстати, тоже не хватит!
— Дерева же навалом, первый прицеп неплохо же себя вёл! — не унимался второй, смотря на меня с маниакальным блеском в глазах. — Ты ведь понимаешь, что это реально?!
— В том то и дело, что понимаю… — согласился я. Понимание, что это вполне осуществимо, давило на мозг со страшной силой. — Ладно, попробуем, в крайнем случае соберём всё как было. Оружие придумал?
— Обижаешь! — сисястый напарник улыбнулся. — Паровой арбалет и огнемёт!
— Первое звучит как дичь…
— Да брось! Поставим на крышу и будем походя всех мутантов отстреливать!
Я долго и скептически смотрел на него, пока он не сник, осознав, что самый бред — это ввязываться в любой бой, где может зарешать только тяжелое вооружение. Мы взяли по шампуру с мясом и молча жевали. Далёкий грохот взрывов наконец затих — то ли всех превратили в радиоактивную пыль, то ли закончились ракеты.
— Давай сперва разберёмся с машиной, друг мой импульсивный, а потом подумаем над остальным. Предлагаю поспать через силу и условным утром приступить! — я зевнул, несмотря на три дня проведённые в бессознанке.
— Добро! — с лёгкостью согласился Второй.
Мы доели мясо, попили чаги и завалились спать в буханку, взяв с собой только мечи. Напарник осмотрел местность и сообщил, что ничего зубастого на расстоянии взгляда нет и мы напрягли все силы, чтобы моментально уснуть под неуверенное пение птиц и далёкий шум горнопроходческого комбайна…
Глава 12. Добро пожаловать в Афедрон!
Грохот, тряска и жуткий скрежет досрочно прервали наш спокойный сон.
Мы с напарником подпрыгнули и как ошалелые выскочили из машины, задрали головы вверх и тихо охерели от увиденного!
На нас пёр круглый рот, полнымй сотен рядов острых зубов по всему периметру. Всё бы ничего, если бы эта хрень не загораживала собой половину неба, при том, что находилась она в доброй сотне километров от нас…
«Понимание» наградило меня головной болью и объяснило, что диаметр апокалиптичного рта около пятиста километров, а скорость движения в нашу сторону примерно пятьдесят километров в час.
Путём нехитрых вычислений, мы с напарником пришли к выводу, что жить нам всего ничего, но тут произошло странное!
Грохот со стороны пасти внезапно стих, а она сама замерцала и пропала, оставив нас с разинутыми ртами и странно сухими штанами.
— Это чё щас было? — просипел Второй, засовывая дрожащими руками папиросу меж бледных губ.
— А хрен его знает… — почему-то шёпотом ответил я. — Я не успел понять.
— Это не это жарили ядерными ракетами?
— Возможно… Как ты эту срань издалека не заметил?
— А оно нихрена не живое! — нервно огрызнулся Второй.
— Херня какая-то… Но на глюк не похоже… — задумался я.
— Я уже ничему не удивляюсь… — поёжился напарник. — Откуда оно только взялось?
— Лично мне насрать! Главное, что оно свалило подальше от нас, а то у меня яйца поседели!
Мы нервно посмеялись, понаблюдали за несколькими пролетающими над нами истребителями, да и приступили к хозяйственным делам, периодически строя догадки относительно увиденного.
Перегнали все материалы в чистые слитки, на этот раз просто делая из них сжатые кубы, используя возможности деформатора и убрали в багажник машины. Кубиниума получилось всего два десятисантиметровых кубика, но и этого было более чем достаточно, учитывая его уникальные свойства прочности, твёрдостти и пластичности. Потом напихали полную рабочую часть еловых стволов, дав команду спрессовать их в одинаковые, дырчатые брикеты для печи.
На половине пути у чудо станка сдохли батарейки и над лесом разнёсся протяжный, нецензурный вой двух собак Баскервилей.
Немного успокоившись и перестав пинать деформатор, мы попробовали заменить одну, на найденную отдельно, но эффекта это не принесло. Мы даже, грешным делом, собрались подцепить генератор, но на этапе понимания схемы подключения я чуть не сдох от перенапряжения и мы оставили эту идею. Минут за десять погрузили сдохший прибор в прицеп и как следует закрепили, поскольку без чудо устройства, продолжать сидеть было тупо, поскольку общее состояние двух организмов было близко к норме.
— Поедем пока так, может выбьем себе батарейки, но бросать его, в любом случае, нельзя! — произнёс я как раз в тот момент, когда послышался треск деревьев и весь лес, севернее нас, начал валиться.
Шокированные, мы смотрели как за редеющими стволами проглядывался гигантский, полукруглый каньон с ровным дном горной грядой из крупных булыжников по середине, а над нами, на долю секунды, появился провал колоссальной зубастой пасти закрывший всё небо и тут же пропавший вновь.
Единственное, что мы успели предпринять, так это запрыгнуть в буханку и дать с места по газам на полном приводе, разнося стену нашего лагеря силовым бампером и таща за собой душевую кабину, когда земля под машиной заходила ходуном и стала обваливаться огромными кусками куда-то вниз.
Мне даже не нужно было смотреть в зеркала — мы словно пересекли некую границу и небо мгновенно пропало, сменившись нависшим сверху сводом со сталактитами шевелящихся зубов, а в уши ударил невыносимо громкий грохот и скрежет.
Я едва успел дорваться до железной дороги, как почувствовал, что мы падаем и сцепил зубы крутя бесполезный руль в попытке управлять падением и сжавшись в предчувствии смертельного удара об дно бездны.
Он последовал незамедлительно, но всё оказалось не так плохо и колоссальный оползень поволок нас боком вместе с землёй, деревьями и кубами.
Широкие задние колёса не давали нам провалиться в подвижную массу и я даже умудрился выровнять машину, предотвратив опрокидывание, но это мало что изменило — теперь мы просто неслись к смерти лицом вперёд, а к грохоту добавилась зубодробительная тряска.
Я включил фары, чтобы успеть увидеть причину нашей смерти, поскольку вокруг сгустилась кромешная тьма, немного разбавленная слабым светом кубов разных размеров.
Свет мощных фар выхватил из мрака пролетающие деревья, огромные комы глины и лося с выпученными глазами, вцепившегося в ёлку всеми копытами.
Краем покрасневшего от напряжения глаза, я заметил рухнувшую часть железной дороги справа от нас, которую через секунду развернуло по диагонали к
