смеяться, но я связался с самой тупой женщиной на свете!
Я отнимаю свою руку.
— Дружочек, не такой уж и тупой, — она заявила мне, что ты собираешься назначить её директором отдела по связям с общественностью!
— О да, вбила себе в голову, что из позиции моего личного ассистента туда будет так легко перепрыгнуть. Раструбила по всему офису, испортила отношения с коллегами, подставила меня… — Артём закатывает глаза. — Пришлось вернуть её обратно в кадры.
— И она на тебя обиделась, решила, что игра не стоит свеч?
— Эмм, я не знаю, что может быть более странным, чем этот разговор, Надин. Давай всё-таки заберём Тима из сада и поедем домой?
Теперь уже я закатываю глаза.
Мы едем ко мне домой на машине. Я снова подчёркиваю, что Тимофей может поехать к отцу, я — никогда.
— Ты получила мой банковский перевод? — вдруг спрашивает Артём, пока я пакую для Тима свежую пижаму, смену одежды и пару любимых книжек.
— Это от тебя был перевод? Сегодня получила и решила, что банк ошибся. — Я пытаюсь подобрать челюсть. — Зачем?
— Путь исправления, помнишь? Ирина накосячила с письмом для адвоката, уж не знаю, нарочно или по своей тупости. В понедельник, как только добрался до работы, распорядился сделать перевод недостающих денег. И ещё я попросил внести изменения в наш послебрачный договор. Адвокат исправил цифры. Теперь ты ежемесячно будешь получать положенную сумму на содержание себя и моего сына. Можешь тратить как хочешь.
Я сажусь на кровать.
— Артём, но как же наш развод? Я больше не буду твоей женой. Не пытайся меня купить.
— Надин, я могу и буду делать всё, чтобы вы с Тимофеем ни в чём не нуждались. — Он смотрит вокруг себя. — Я и представить не мог, что вы оказались в такой крысиной норе из-за моей… эмм, ошибки.
— Ну, во-первых, не крысиная нора, спасибо этому дому. Во-вторых, я сама способна нас обеспечить. В-третьих, раз ты так не желаешь разводиться по обоюдному согласию, я ведь могу подать заявление самостоятельно. В конце-концов, даже на первоклассного адвоката у меня теперь есть деньги!
Артём садится на кровать рядом со мной.
— Мне казалось, что ты охотно согласишься вернуться ко мне. — Он задумчиво потирает висок. — Разве тебе не хочется снова комфортной и статусной жизни?
Я обхватываю это красивое лицо руками и смотрю в глаза своему мужу.
— Тёмочка, у тебя эмоциональный интеллект, как у гуаши!
Глава тридцатая
Всю неделю от Максима не было ни одного сообщения. Я тоже ничего ему не пишу, — не знаю, о чём. Поэтому, когда в воскресенье утром он скидывает ссылку на статью об открытии нового котокафе на Преображенской площади, я долго пытаюсь унять сердцебиение.
Наверное, мы ничем не рискуем, если сходим туда днём? Вряд ли получится назвать такую атмосферу романтической, так? Зато можно наиграться с кошками ещё на полгода. Тимофей с отцом, я смогу спокойно вернуться домой и избавиться от улик. У меня чешутся руки от предвкушения — хочу вцепиться в тёплого пушистого урчащего… кота!
Максим ждёт на выходе из метро. При виде меня его лицо озаряет широкая улыбка. Я тоже радуюсь, — всё-таки с появлением Макса в моей жизни произошло много хорошего. Сколько раз он выручал нас с Тимофеем! Благодаря ему я смогла более или менее нормально пережить предательство Артёма. А как он добрых десять раз ездил со мной в Подмосковье по делам проекта? Пусть у нас и не получилось романа, друг он — замечательный!
Мы идём в сторону кафе, на улице — прекрасная погода, светит солнышко, утром прошёл дождь, поэтому воздух свежий и не очень жарко. На мне мой любимый комбинезон, который Артём называл «детсадовским», батистовая блузка с короткими рукавами-фонариками и плетёные сандалии с рынка в Будве. Волосы я подвязала шелковым шарфом и на боку у меня висит новая сумочка в виде Далиевских губ. Я иду и тихонько пританцовываю в такт мелодии, звучащей у меня в голове.
Максим спрашивает, как дела у Тима, как развивается наш проект по реновации. Я тоже задаю вопросы о его жизни, — что с переводом книжки, когда начинаются занятия в универе. Рассказываю, что сняла офис для себя одной и насколько это улучшило моё рабочее настроение.
В кафе не очень многолюдно и мы выбираем симпатичное место возле окна на солнечной стороне. Пока решаем, чай будем пить или кофе, к Максу на колени запрыгивает сиамская красавица с белоснежным тельцем, горчичного цвета лапками, мордочкой и ушками, и ярко-голубыми глазами. У меня обливается кровью сердце — неужели кто-то выгнал на улицу такую красавицу, раз она оказалась среди остальных брошенок в котокафе? Ко мне тоже вскоре приближается серый беспородный пушистик, которого я хватаю с пола и сразу прижимаю к себе.
Тиская своего избранника я, наконец, рассказываю Максиму, что Артём вдруг раздумал разводиться и намерен вернуться в семью.
— А ты хочешь этого? — Тихо спрашивает меня Макс.
— О боже, конечно, нет! Как я смогу когда-нибудь доверять этому изменщику?! — в сердцах бросаю я и осекаюсь. Максима как будто ударили. Он на секунду застывает лицом, но потом овладевает собой и снова пытается улыбнуться.
— Эээ… раньше наш развод вёл адвокат Артёма, поэтому я даже не очень вникала в этот вопрос. Сейчас, пожалуй, дело немного усложнилось, но он всё равно произойдёт, рано или поздно. — Смущённо бормочу я. — Ты можешь мне что-то посоветовать? — уточняю я и снова осекаюсь. Как-то не клеится у нас разговор. Я замолкаю, Макс тоже ничего не произносит и впервые наше молчание не кажется мне уютным.
Вскоре мы допиваем чай и довольно неловко завершаем свою вылазку в котокафе. Я плету что-то про срочные, неожиданно возникшие дела по работе, и Максим снова провожает меня до станции метро. У дверей мы совершаем неуклюжие движения, пытаясь то ли поцеловать друг друга в щеку, то ли обняться. Но получается полный рассинхрон, мы стукаемся носами, наступаем друг другу на ноги, а в итоге я ещё и запутываюсь своим шёлковым шарфом за лямку сумочки и больно дёргаю себя за волосы. Мы прощаемся, и я возвращаюсь домой в полном расстройстве.
Вечером, приняв ванну и перестирав вещи после котокафе, я лежу на диване, готовясь ко сну. Составляю мысленный список дел на завтра. Немного скучаю по сыну, который ночует у отца. Артём все выходные периодически шлёт мне фото Тимофея, пытаясь доказать, как хорошо они вдвоём проводят время то в парке, то в детском ресторане. Типичный воскресный папа,
