это должно быть молодчики присланные отцом. Нашариваю в кармане брюк телефон. Он как назло не хочет доставаться, меня мелко потряхивает и я стараюсь все сделать быстро, но, как назло, руки не слушаются и ничего не получается.
Святые угодники, почему одним нажатием кнопки нельзя отменить этот «заказ»! Не хочу всего этого! Почему я не подумала об этом раньше? Но я и представить не могла, что захват будет происходить в такой жесткой форме.
Слава богу номер отца идет первым в списке звонков. Гудки не успевают даже начаться, к машине подходит один боец в полной амуниции, но без шлема, споро открывает заднюю дверцу, где я сижу.
— Лада Андреевна? — живо интересуется, взглянув на меня тут же добавляет, — прошу на выход.
Все же за мной. Я перебираюсь к выходу, отпихивая от себя бумаги, стараясь побыстрее выбраться из салона, лучше по своей воле сдамся, чем подвергать всех этих людей таким неудобствам.
Мужчина отступает на шаг, давая мне проход. Видит прижатого Ярослава к корпусу авто. Деланно удивляется:
— О-о-о, кто это у нас? Сам Завойский!
Делает жест держащему его, Яра отпускают и отходят.
Я смотрю на сложившийся пейзаж, все уложены «лицом в пол», лишь Яра прижали к авто. Не успели? Пощадили? Незнаю.
— Премного благодарен. Все же не в моих привычках облизывать пыльный кузов. — оправляет пиджак, приводя себя в порядок и отряхивая невидимую пыль.
— А нет посидите еще, — бросает мне командир. Закрывает дверцу отсекая все уличные шумы погружая в абсолютное пространство безмолвия. В полном шоке и растерянности, хлопая глазами смотрю на закрытую перед моим носом дверь. А я то собиралась выйти и всех спасти! А меня просто отсекли от всего происходящего одним движением руки!
С улицы слышны приглушенные голоса, но понять о чем беседа так и не удается. Спустя несколько минут, команда бойцов сворачивается, оставляя всех поваленных телохранителей. Сам Яр садится в машину, ко мне на заднее сидение.
— Перепугалась? — участливо смотрит на меня.
Не то слово!
Сначала отрицательно мотаю головой затем положительно, в итоге растерянно пожимаю плечами, не зная как реагировать на непонятное действо.
«Что происходит?» — должно быть явно читается на моем лице, потому что Яр отвечает:
— Знакомого встретил, у него шуточки у него такие, чтоб его, — спокойно отговаривается Яр, даря спокойную, ослепительную улыбку.
Его ответ еще больше запутывает мысли. Я в растерянности, не знаю, что и думать.
— Как знакомый? Разве не… — осекаюсь под пристальным взглядом серо-прозрачных волчьих глаз.
— Кому звонила? — Яр указывает на телефон в моих руках.
Растерянно перевожу взгляд. Звонок прекратился так и не начавшись. Должно быть отец до сих пор в самолете, но со вчерашнего дня они уже должны были долететь несколько раз.
В растерянности Не знаю что и спросить. Я предполагала, что это за мной, но Яр так легко спровадил командос, перекинувшись всего парой фраз с их командиром. И признаться неловко, что это не шутки его знакомого, а моего отца.
Смотрю на телефон в своих руках.
— Отцу. — растерянно говорю, провожая взглядом уезжающий черный фургон и поднимающуюся, стряхивающую пыль с одежды охрану, а мысли мои заняты совсем другими вопросами. Немо застываю, не зная как спросить.
— Как тебе удалось с ними договориться?
— Сказал же, старого знакомого встретил. Шутника. Он был мне должен. Отдал должок, так сказать.
В голове не укладывается, что меня вот так просто отдали заезжему москвичу присланные отцом люди, или я что-то недопонимаю и не знаю о своем новом знакомом.
Смотрю на усыпанный бумагами салон, все заднее сидение. В панике я бросила все, стараясь быстрее помочь Яру, прекратить это безумие, но помощь моя не понадобилась.
Яр вытаскивает из под себя один лист, читает, хмурится. Ему явно не нравится то, что он видит.
— Это что? — снова начинает пытать меня, сверля испытующим взглядом.
Пожимаю плечами.
— Просто бумага, теперь уже можно ее в шредер, но для надежности я бы сожгла, собственноручно.
Отбираю у него лист заявления и комкаю. Надо же было из всего вороха поднять именно этот.
— Ясно. — цедит сквозь зубы Яр, отворачиваясь к окну.
Водитель садится за руль, смотрит в зеркало заднего вида, ожидая распоряжений.
— На Спасскую. — командует жестко.
Машина выруливает с парковки, направляясь судя по всему на улицу, где расположено много административных зданий. К какому именно Яр не сказал, видимо водитель знает сам.
Изучаю профиль Яра. Он злится. На меня? Что он успел себе надумать? Наверно, лучше объяснить ему, чтобы избежать недопонимания. Тем более не хочу, чтобы Яр думал обо мне плохо.
— Это Руслан, мой муж хотел, чтобы я отказалась от детей. — признаюсь нехотя. Неприятно говорить об этом. Рассказывать о человеке, с которым прожила много лет, и которому даже не стыдно было поставить меня в такую унизительную ситуацию ради своей выгоды.
— Бывший. — разворачивается ко мне Яр, в его глазах мне чудится потусторонний блеск.
Непонимающе моргаю.
— Да, после развода будет бывший. — соглашаюсь.
— Теперь бывший. — с нажимом говорит он. — Сегодня адвокат подал документы в суд. Считай, тебя больше не связывают узы брака.
Толика облегчения накатывает. Яр же продолжает смотреть на меня пристально и серьезно, как будто этот вопрос задевает его личный интерес, гипнотизируя, завораживая, втолковывая, новую истину.
В моей руке вибрирует телефон. Скашиваю взгляд на экран. Незнакомый номер звонит.
— Мама! — слышу в динамике детский голос.
Я хватаюсь за рукав Ярослава, сердце сковывает дурное предчувствие.
В динамике раздается голос моего мальчика, перекрывающий шум улицы. Артем!
31
Яр смотрит на меня хмурясь, но не мешает разговору.
— Тема, ты⁈ — переспрашиваю на всякий случай.
— Нет, мам, Даня! — немного негодующе. Ему не нравится, когда я их путаю.
По телефону их голоса очень похожи, хотя у Дани он немного глубже.
— Где ты? Почему звонишь с чужого телефона?
— Ма-а-ам! — снова недовольное, словно я его отчитываю, а ему не нравится. Но на самом деле я беспокоюсь! — Друг дал, позвонить.
Он пыхтит в трубку как будто куда-то спешит.
— Куда ты идешь, ты разве не на уроках? — время близится к обеду. Дети должны еще находиться в школе.
Почти наяву вижу как он закатывает глаза.
— Неа. Мам, — серьезно начинает он, — сбежал из школы. хочу к тебе. Папа совсем чокнулся, отобрал телефоны, запретил за комп садиться, не разрешает звонить тебе. Мам, он ваще невыносим!
Бедный мой мальчик. Каково ему было эти дни. Не думала я, что гнев Руслана распространится на детей. Как он изменился буквально за неделю, стал настолько непримирим и жесток.
