Книга Чернобуров: Новая жизнь - Александр Майерс

Теория нехватки учителей вскоре получила подтверждение. Все, с кем я беседовал, преподавали в академиях и институтах, а давать частные уроки отказывались. Даже за большие деньги. Мол, не хотят брать на себя ответственность за возможное искажение дара или пережигание каналов несовершеннолетнего графа.

Не стану же я им объяснять, что внутри юного тела живет опытнейший маг! Попытался сказать, что я крайне одаренный, что мое ядро пробудила богиня — бесполезно. В итоге обратился к знакомым магам, а именно к Богдану Богдановичу и его офицерам.

— Хм. Сложное это дело — владению силой обучать, — нахмурился Богдан. — Ежели что не так пойдет, все развитие запорем.

— Под мою ответственность, — твердо сказал я.

— Я сам себя не прощу, если вдруг талант угробим, — покачав головой, ответил командир гвардии. — Но если уж так сильно хочешь, давай Мокруху попросим. У него самый высокий ранг среди наших.

Высокий ранг не равно мастерство в обучении, но все-таки я согласился. Иван мне нравился, хотя я ему, кажется, не очень. А может, Мокруха со всеми был такой напряженный, не знаю. Но учить он все же взялся.

Я и раньше частенько приезжал в казармы, а отныне стал бывать там ежедневно — продолжал физические и стрелковые тренировки, и теперь добавил к ним магию. Не в последнюю очередь, это положительно влияло на бойцов. Они видели, что граф стремится стать сильнее, и старались не отставать.

Гвардия, кстати говоря, набирала мощь. Богдан взял еще три десятка новобранцев, среди которых были маг-целитель третьего ранга и огненный маг второго. Кроме того, получив плату за очередную партию леса, мы закупили снаряжение для всех новичков и пополнили склады боеприпасов.

Я встретился с бухгалтером гвардии и долго рассказывал, что хочу сделать: починить бронемашину и купить орудие к ней, приобрести новые грузовики, а также легкие бронированные машины на колесах для быстрого перемещения в боевых условиях. Обязательно наложить на всю технику оборонительные печати, закупить для бойцов защитные амулеты — особенно для рядовых, офицеры у нас маги и сами прикроются от вражеских заклятий. Рассчитать стоимость ежемесячных учений с учетом увеличения числа солдат и так далее и так далее…

Бухгалтер чуть не заплакал, когда я все это озвучил. А потом сразу сказал, что потребуются большие вливания — текущий бюджет гвардии даже близко не выдержит моих хотелок.

— Само собой, уважаемый, — согласился я. — Деньги будут. Ваша задача — сделать так, чтобы они приносили пользу.

— Приступаю к работе, ваше сиятельство, — вздохнул несчастный бухгалтер. — Но мне бы потребовался помощник…

— Так укажите его жалованье в бюджете и предоставьте расчет Константину Сергеевичу. Всего доброго, уважаемый, — сказал я и вышел.

Моя армия должна расти и становиться сильнее. Нельзя забывать о том, что у меня есть таинственный противник. Именно он, вполне вероятно, науськал Боровина и Чернова. Именно он, вполне возможно, натравливал на «Чернобурский лес» монстров Изнанки. И это он, скорее всего, был виновен в гибели отца.

Я точно помню, как искалеченный выбирался из горящей машины. Почувствовал, как исчезает наложенное на кузов заклятие. Очень тонкое, грамотно построенное, еле заметное… Но оно было. Мое чувство магии, доведенное до совершенства в прошлой жизни, не обманешь.

Петра Чернобурова и всех, кто был с ним, включая отца Кости, убили специально. Я намеревался узнать, кто это сделал, и отомстить. Хотя бы ради матери и сестры, а также ради будущего своего рода.

Да, за прошедшее время я уже полностью слился с ролью Георгия Чернобурова и стал считать его семью своей. Можно было бы закрыться от эмоций и привязанностей, доставшихся вместе с телом, но я не видел в этом смысла. Жить гораздо приятней и проще, когда рядом есть любимые люди.

«Прибыл на юг. Сегодня встреча», — поступило сообщение на мобилет, когда я сел в автомобиль.

Очень хорошо. Значит, агент, подготовленный Мокрухой, уже добрался до Туапсе. Надеюсь, их свидание с дядюшкой пройдет плодотворно. А у меня сегодня свое свидание…

— Ваше сия-я-ятельство… — протянула Ульяна, когда мы зашли в ювелирный магазин. Ее большие глаза стали просто невероятных размеров, что невольно вызвало у меня улыбку.

— Хочу, чтобы ты выбрала любое украшение из тех, что здесь есть.

— А, я… могу узнать, зачем это? — потупилась Ульяша.

— Мне понравилось, как ты защищала Людмилу тем вечером. Считай, что это награда.

— Да я же ничего такого не сделала…

— Ты прикрывала ее собой и дралась бы при необходимости. Не скромничай. Сейчас ты выберешь себе подарок, — я наклонился к уху девушки и продолжил шепотом, — а затем мы отправимся в домик на берегу Енисея и проведем чудесную ночь. Хочешь?

Ульяна покраснела и кивнула.

— Тогда выбирай.

Девушка все же поскромничала и выбрала тонкое золотое колечко с сапфиром. Впрочем, для простолюдинки это все равно было достаточно богатое украшение. Не всякая служанка имело такое.

Я оплатил покупку, а затем, как обещал, мы поехали в арендованный заранее домик. Отправились на такси — не хотелось, чтобы водитель распускал потом слухи, что у господина было свидание с прислугой.

Тем более что свиданием это было сложно назвать. Скорее, нам предстояла ночь бурного секса, которая закончилась быстрее, чем я полностью удовлетворился. До конца насытиться сочным телом Ульяны, ее полной упругой грудью и жарким лоном едва ли было возможно.

Впрочем, утром у нас оставалось достаточно времени для горячего завтрака в постели…

22

Прошедшим вечером Игорь Чернов выпил целый графин абхазской чачи, съел вкуснейшее хачапури по-аджарски и две порции шашлыка из баранины. И это не считая закусок: адыгейского сыра, салатов, лепешек и овощей.

Чернов обожал кавказскую кухню, которую в Туапсе готовили повсеместно. Уже в который раз он думал, что стоит продать «Орешково», пока не поздно, а также прочие свои предприятия, и купить небольшой гостевой домик здесь, на югах. В Туапсе, или где-нибудь в Геленджике, или в Адлере. Принимать гостей, открыть рядом кафе, где можно будет есть самому хоть каждый день.

— Уедем, матушка, сюда навсегда! — произнес Игорь, ложась к жене в кровать.

— Уже сто раз ты это говорил, — сонно пробормотала та. — Не можем же все дела и квартиру в Красноярске бросить. Когда обратно-то соберемся?

— А тебе чего, плохо здесь, что ли? Целыми днями ляжки на пляжу греешь, — Чернов похлопал супругу по заднице. — Побудем пока. А потом, глядишь, навсегда останемся.

— Угу. Ну ладно, как скажешь… — широко зевнула та и как будто сразу уснула.

Игорь еще какое-то время фантазировал вслух: о том, как он откроет здесь гостиничку и кафе, где будут готовить вкуснейшее хачапури на всем российском юге. На то, что супруга спит и не слушает, Чернов не обращал внимания. А потом задремал сам.

Проснулся оттого, что к носу приставили что-то холодное. Игорь сквозь сон отмахнулся, но холодное и твердое снова уперлось в лицо, а потом раздался металлический лязг.

Чернов распахнул глаза и увидел человека в тканевой маске. У него в руке был взведенный револьвер. Игорь весь покрылся потом и похолодел. Такое чувство, будто окунулся в ледяную купель после бани.

— Тихо, — сказал человек. — Дернешься — убью.

Игорь бросил взгляд на жену, но та всегда спала крепко, ее из пушки не разбудишь. А человек в маске к тому же добавил:

— Я подсыпал ей снотворное в вечерний чай. Твоим детям тоже. Не бойся, безвредное. Но даже если я сейчас шмальну тебе в морду, никто не услышит. Вставай, пойдем.

— К-куда?

— Я скажу, куда. Быстрее.

Чернов поднялся и засеменил во двор домика, который арендовал. Идея снять жилье подальше от всех и поближе к воде теперь не казалась ему такой уж хорошей. Даже позвать на помощь некого, и никто, кроме чаек, не увидит, как Игоря ведут на расстрел.

— Шагай, — человек подтолкнул его стволом в спину.

— К морю?

— К нему. Искупаемся.

— Утопить меня хочешь? — возмутился Чернов. — Лучше застрели тогда!

— Одно другому не мешает. Топай.

Ночное море, разукрашенное лунным серебром, выглядело очень поэтично. В какой-то момент Игорь даже смирился со смертью. По крайней мере, можно порадоваться, что он умрет, глядя на такую красоту.

— Кто тебя послал? Граф Чернобуров?

— А ты догадливый. Иди дальше.

— В воду?

— Да. Иди, пока я не скажу остановиться.

Человек остался на берегу.