К черту! Он не желает переживать за этих незнакомых людей, но, понимая, что такими речами миссис Куинс не проймешь, прикусил язык. Тут зазвонил колокольчик, возвестив о начале утреннего чтения Библии. Экономка неторопливо вышла из комнаты, величаво приосанившись. Делакорт остался один.
Он вошел в большой кабинет. На самом дальнем от двери столе уже высилась огромная кипа папок и бумаг, обещанных Коулом. Здесь было тихо, в закопченные окна заглядывали тусклые лучи утреннего солнца.
В кабинете неприятно пахло вареной капустой, щелочным мылом и запустением. Делакорт вспомнил свой последний визит сюда. Неужели всего три дня назад он сидел за этим самым столом, любуясь женщиной с лицом ангела и телом богини?
А потом она вдруг упала. Ее голова, увенчанная копной огненно-рыжих локонов, с громким стуком ударилась о дверной косяк… В тот момент он отчетливо понял: если с ней случится что-то более серьезное, он этого не переживет.
Делакорт, опустившись в кресло, устало закрыл лицо руками. Слава Богу, череп Сесилии Маркем-Сэндс оказался таким же непробиваемым, как и ее сердце.
* * *
Украшенная гербом карета леди Уолрафен остановилась перед миссией ровно в одиннадцать. Лакей опустил лесенку, и Сесилия, как всегда в сопровождении Этты, вошла в здание. Странно, но сегодня ей все казалось каким-то другим: улицы Ист-Энда, которые она проезжала, — грязнее, а магазин — меньше и теснее, чем на прошлой неделе. Она знала, что на втором этаже впечатление будет таким же.
Вообще-то Сесилия думала, что он не придет. Или если придет, то часам к шести вечера, надменно усмехаясь, усталый и не выспавшийся после ночного кутежа, но, только еще переступив порог миссии, инстинктивно поняла, что Делакорт уже у нее в кабинете.
Представив мысленно эту картину, Сесилия возвела глаза к потолку. Этот негодяй наверняка развалился в ее любимом кресле, закинув щегольские сапоги на письменный стол.
Взлетев по лестнице, она ворвалась в кабинет, расправив плечи, со стопкой бухгалтерских книг в руках.
Но к ее удивлению, Делакорт мирно сидел за столом у стены — самым маленьким из трех. Он что-то писал, сосредоточившись, и когда она вошла, то даже не поднял головы.
Какая неслыханная наглость! Сесилия нарочно громко уронила гроссбухи на стол.
Делакорт медленно оторвал глаза от бумаг, и Сесилия с удивлением поймала его недоумевающий взгляд. Видимо, он и в самом деле не слышал, как она вошла. Ее охватила растерянность. Теперь он наверняка будет выжидать момент, чтобы над ней поиздеваться.
— Ага! — объявила она, решив начать атаку первой. — Я вижу, вы опять здесь.
— А где же мне быть? — спросил он, неторопливо поднимаясь из кресла. — Если мне не изменяет память, сейчас утро понедельника.
Сесилия с громким скрипом отодвинула свое кресло.
— Уже одиннадцать, милорд, — холодно сказала она. — К вашему сведению, утро давно кончилось.
— Я прекрасно знаю, который час, мэм. Большую часть утра я провел здесь, вместо того чтобы нежиться в ванне у себя дома. — Делакорт сухо улыбнулся. — Мы продолжим эту ребяческую перебранку? Или займемся делами? Как мне кажется, их у нас хватает. — Дэвид, взяв со стола письмо, раздраженно помахал им в воздухе. На листке был отчетливо виден герб министерства внутренних дел.
Сесилия растерялась. Похоже, он говорил совершенно серьезно.
— Послушайте, — пробормотала она, — неужели вы, в самом деле, намерены… здесь остаться?
Он вновь поднял на нее свои зеленые глаза.
— Разумеется, мэм. Если это вас так сильно тревожит, то, может, уйдете вы? — Он произнес эти слова ласково, почти вкрадчиво, однако взгляд его был все таким же насмешливым.
Ну, это уже чересчур!
— Но мне нравится работать в миссии, — тихо сказала она. — Интересно, с чего вдруг вы решили меня изводить — ведь раньше вы старательно меня избегали?
Лицо Делакорта оставалось по-прежнему непроницаемым.
— Избегал вас?
Сесилия попыталась сделать суровое лицо, но у нее ничего не вышло.
— Не далее как два месяца назад вы, наговорив мне резкостей, ушли с вечеринки в Огдене.
— Я? — Делакорт, изобразив удивление, медленно вышел из-за стола. — Сесилия, милая, вы льстите самой себе. Мне надо было в город по срочному делу. «Так, значит, вы тоже были тогда в Огдене?
Щеки Сесилии запылали.
— Да, была… то есть вы были. Это видели все. Он подошел к ней. Стук его тяжелых сапог отозвался эхом в большом кабинете.
— Ты все так же легко краснеешь, Сесилия. И становишься в этот момент еще красивее!
Теперь он стоял совсем близко. Слишком близко. Сердце Сесилии, на мгновение, остановившись, бешено застучало.
— Я вам не верю, — выдавила она. Тщательно наблюдая за каждым движением Сесилии, Делакорт крепко сцепил руки за спиной.
— Дорогая моя, а во что же тогда ты веришь? Что я уехал из Огдена из-за тебя? — Дэвид немного понизил голос, и его следующие слова прозвучали чересчур интимно. — Или что ты некрасива, когда краснеешь?
— Вы нарочно оскорбляете меня. — Сесилия обиженно вздернула подбородок, но это получилось у нее как-то неубедительно. — И уже не в первый раз.
Взгляд ее смягчился, что немного насторожило Делакорта. Было бы лучше, если бы она шипела и царапалась. Но огромные голубые глаза Сесилии вызывали в нем целую бурю пугающих ощущений: досаду, гнев, растерянность… даже искушение, черт побери! Но он ни за что ей этого не покажет. Не хватало еще уронить свое достоинство в ее присутствии.
Дэвид так сильно сжал сцепленные руки, что у него онемели пальцы, и очень спокойно произнес:
— Ты можешь себе представить, Сесилия, что последние шесть лет я страдаю от неразделенной любви? — Запрокинув голову, он через силу рассмеялся. — А может, от неутоленного желания. Но мужчина обычно не стремится подавлять столь ничтожные чувства, тем более, когда их так легко удовлетворить с кем-либо другим.
Взгляд Сесилии заметался по комнате. Она подняла руку, потом неуверенно опустила ее на пояс, словно готовясь его оттолкнуть. Так ли это? Дэвид пытался поймать ее взгляд, но она старательно его отводила.
Тогда он шагнул ближе и, пристально смотря в ее глаза, различил в них тщательно подавляемое негодование. Но было там и нечто другое.
Желание — вернее, слабая его тень. Но Делакорт понимал, что оно мучает ее, ибо был весьма опытным соблазнителем.
Нежно дотронувшись до подбородка, он приподнял ее лицо. Огненно-рыжий локон скользнул по его запястью, точно шелковистый язычок пламени.
Делакорт, с трудом загасив наплыв неожиданных чувств, заставил себя опомниться. Только расчетливый флирт и беспощадный сарказм!
— Да, я хочу тебя, Сесилия, и хотел всегда, — признался он наигранно-безразличным тоном. — А какой нормальный мужчина тебя не захочет?
