язык и заливает все слюнями своими. Брехун!
17
Делая вид, что никого не замечаю, подхватываю Макса под руку и прижимаюсь. Он конечно же обнимает меня и останавливается. В нем загорается искра и Максим притягивает и целует меня. Отвечаю на это с наигранной страстью настолько, что он теряется. А я снова прилипаю к его губам.
— Ты чего? — спрашивает, трется по моему лицу.
Выражает нешуточный интерес, такое проявление с моей стороны не часто бывает. Понимаю от чего удивлен. Что в моей голове? Кому этот цирк нужен? Но я упрямо продолжаю играть роль влюбленной дурочки.
— Скучала по тебе, — тяну по его щеке пальцем, и не замечаю, как царапаю кожу. Макс морщится и ловит мою ладонь. — Мы же давно не виделись.
— Ну какой давно? — удивляется и поднимает брови. — Всего-то недельку.
Идиот! Гашу внутри себя пожар негодования. Отыграю сегодня спектакль и пошлю его куда подальше. Даже ответить по-человечески не может, а ведь я проявляю почти что пламя! Собрав все резервы организма, мило тяну рот к ушам.
— Идем, найдем место, где присесть. Или посмотрим на скейтеров? — предлагаю варианты.
Все равно, что выберет. Идти придется в любом случае через Филатова. Мне нужна минута, чтобы разобраться в ситуации и снова понять, отчего корежит. Сообщаю Максу, чтобы подождал пока я сгоняю в туалет. Стартую, не успев увидеть, как он кивнет.
Обхожу здание и стою около фигурно стриженных кустов. Не нужен мне никакой туалет, просто надо выдохнуть. Ночной воздух тих и свеж. Кислород наполняет мое тело, но как бы не вдыхала, я его не ощущаю. Словно вхолостую легкие шпарят. И сердце оглушительно выстукивает: Мот-Мот, Мот-Мот…
Тьфу!
Тереблю листочки в руках, успокаивает меня это нехитрое действие. Приехала. Она приехала все же. Только сейчас понимаю, что эту самую Вику я воспринимала, как нечто эфемерное, ненастоящее, а она вполне себе реальная оказалась. Господи, зачем это мне? На фига я так много уделяю этому вопросу времени? Ведь решила для себя, что Матвей не может быть со мной, точнее, я не смогу. Так что же меня терзает, я не понимаю до конца.
Надо сказать, что Филатова я с трудом делила с кем-то всегда. Мне казалось, что я имею на него все права, только конечно не в том самом смысле, а… да как объяснить — то… Короче, будто прям я все-все о нем знаю, и что он все проблемы решит, и что всегда будет рядом и т. д. Такой мой духовный рыцарь, а оказалось, что ни шиша все не так! А как? Говорю же, я раздваиваюсь! Как собака на сене!
Мигает телефон. Максюша потерял меня. Надо идти, а тут словно ноги к земле прилипли и ни с места. Делать нечего, выползаю еле-еле из своего укрытия. Волочу ноги, практически не отрывая от земли, даже небольшие клубы пыли вздымаю. Да и черт с этим всем. Все равно уже гулять перехотела.
— Эй, привет, — вскидываю голову и от неожиданности остолбеневаю просто. Прямо передо мной стоит эта Вика. Я словно громом пораженная стою, не двигаясь. Откуда она взялась? — Ты, кажется, Лера?
— Ну, Лера, — агрессия возникает просто из неоткуда. Чувствую, как меняется мое выражение лица. Это когда мышцы и кожа живет вне зависимости от желания срочно контролировать мимику. Она не слушается и лицо корежит, как угодно, и куда угодно. Самое страшное для меня, что Вика все это видит и насмешливо наблюдает. — Что ты хотела?
Эта Виктория представляет собой сплошное абсолютное чувство уверенности в чем бы то ни было. Весь вид просто кричит об этом. Она красива, это надо признать, изящная, с глубоким привлекающим голосом. Тут есть на что посмотреть, факт же! Но и я не пальцем деланая, понимаю, что пришла она застолбить Филатова, иначе не прибежала бы. Да и вообще откуда знает мою внешность? Значит есть все же брешь в этой претенциозной непробиваемости.
— Да так… хотела поближе взглянуть, — неопределенно тянет она.
— Посмотрела?
— Я девушка Филатова. Мы с ним очень близки, понимаешь? У меня на него большие планы. Любовь и все такое, — она сразу ставит важные точки.
— Я при чем? Люби на здоровье. Слушай, — все же спрашиваю — а ты зачем побежала-то за мной? Нас бы и так познакомили. И вообще, как узнала, что я это я?
Пока я с ней беседую, странное чувство соперничества не покидает. Оно где-то глубоко сидит, но при любом опасном вопросе выплывает на кончик моего языка. Надо уже успокоиться. Вон планы у нее на Мота. А может и правда у них любовь неземная, а я к нему приперлась со своим «хочу понять». Да, Боже, это вообще ничего не значит, так эксперимент был, когда у меня вспыхивало внутри. А этот-то Начо хороооош! Оказывается, у него вон какая есть, а мне дул в уши хрен пойми что!
— Как сказать, — задумчиво и неторопливо проходится по мне взглядом. — Много рассказывал о вас. Детство и забота о тебе, ты у него с языка не слазила. Вот и захотела увидеть. А ты совсем еще малышка! — неожиданно смеется, будто сбросила тяжесть с плеч. — Я-то думала… — собирается уходить и, вдруг резко останавливается и бросает. — Будем рады видеть тебя на празднике. Готовлю Матвею нечто грандиозное. Ну… пока-а-а-а!
Она удаляется настолько легко, раскованно и свободно, словно точку в своих сомнениях поставила. Это что сейчас было? Типа, я клоп-несмышленыш, а она такая вся умудренная и проникновенная, да? Ну ок, пусть так. Мне не за двадцать пока и что? Наверное, думает, что я безмозговая малолетка и пустышка. Вот зараза! А ей тогда сколько? Ладно, поживем увидим.
Не ожидала, что меня подловят в уголке раздумья. И такое бывает, оказывается, когда сильно горит у человека. Прибежала выяснять, велика ли опасность в моем лице. Интересно, а Филатов знает куда его благоверная смылась? В горле пересохло и горит от произошедшего. Сглатываю, а по гортани будто комья чертополоха перекатываются. Ни с того, ни с сего становится обидно до слез. Меня просто зажимает и прокручивает. Зачем он ее сюда притащил, а?
Ну, а с другой стороны, разве не имел права? Никто ж не знал, что так все развернет. И Мот уже не будет для меня прежним, хотя я и сейчас отбрасываю эту мысль куда подальше. Не готова или что? Вот именно в эту секунду тает сомнение по поводу моих переживаний. А может все же попробовать или?
Выпив воды из бутылки, запихиваю
