Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
— Вино будешь? — майор налил из глиняного кувшина с узким горлом в четыре кружки и пододвинул их ближе к егерям. — Давайте, что ли, за знакомство!
Лешка хмыкнул и, пригубив, поставил свою кружку на место. Живан с Усковым к своим даже и не притронулись.
— Вона как?! — Касперов пожевал губами и внимательно их опять оглядел. — Значится, за знакомство вы пить со мной не желаете. Ну-ну!
— Сергей Федорович, не обижайся, — улыбнулся примирительно Алексей. — Егерям хмельное не положено. Нам все время твердая рука и глаз нужны.
— Скажите на милость! — буркнул тот. — А мы что, пьяницы какие? Ладно, от меня чего хочешь? Сам знаю, что моему полку вы не подчиняетесь, особо о том в бумаге от высокого начальства обговаривалось.
— Да мы познакомиться, чтобы в ладу, по-соседски нам жить. Про вас говорили, что вы разумный, боевой офицер. Из Елисаветградского пикинерского полка сами вышли, — уважительно произнес Егоров. — Вместе же от османов нам эту линию дальше держать. А вы-то тут давно уже стоите, в отличие от нас. Всю округу, небось, от Ингула и до моря знаете.
— А то как же! — важно кивнул майор. — А ты про меня, я смотрю, все прямо знаешь, видать, ушлый не по годам, — то ли осуждая, то ли, наоборот, одобрительно проворчал он. — Было дело, эскадроном командовал в родном Елисаветградском. Да вот уже год как после ранения под Селистрией над этой бандой начальствовать поставлен, — поморщился он. — А как мне еще ее прикажешь называть, капитан? Банда — она и есть банда. Собрали этот полк еще турки в шестьдесят девятом из арнаутов христианского вероисповеданья: молдован, валахов, сербов, армян, греков и болгар. Уже через год он перешел на нашу сторону и особыми боевыми делами не блистал. Сейчас я набираю в него людей из ингульских казаков и из тех крестьян, которых разрешено выкупать у помещиков с верховьев Буга. Но их пока едва ли у меня половина будет. Порядка в нем никакого нет, форма единая еще не получена, доброго оружия мало, а жалованье в прошлом году вообще один раз только давали. Бардак кругом! — ударил он по столу кулаком. — Да ладно, чего уж там, офицеров и унтеров у меня настоящих совсем маловато, а с местными все равно никакого порядка не будет. Я к генерал-губернатору уже третий рапорт с просьбой о всем необходимом для службы отправил, но ты сам же знаешь, как у нас все такие дела решаются! Хорошо хоть турки себя покамест совсем тихо ведут. После заключения мира, как им за Дунаем по сусалам надавали, так они присмирели маненько, но все это, капитан, до поры до времени. Уж я-то их натуру хорошо знаю. Ну а теперь давай по нашим земным делам поговорим, — и Касперов с прищуром посмотрел на Алексея. — Вот этот дом, где мы сейчас сидим, я тебе, Егоров, не отдам. Хозяина и всю его семью еще в первый год войны здесь зарезали, а я его, как только сюда зашел, сразу же занял и из своих личных средств немного подлатал, пока местные все в нем вконец не раскурочили. Здесь у меня и полковой штаб, и жилье для моих старших офицеров. Станица эта большая. Так что найдется где вам в ней разместиться. А чтобы с вас втридорога не брали, ну и всякие там житейские вопросы проще было решать, дам я вам на пару дней своего интенданта. Он сам будет из местных, и на удивление честный, так что поможет во всем с обустройством. И мой вам совет — осмотритесь, обживитесь здесь пока, а как все просохнет к маю месяцу, вот там уже и начнете пограничную службу на линии нести. Микола! — вдруг громко выкрикнул он и потом, выйдя в коридор, опять несколько раз проорал это же имя. — Чтоб тебе пусто было! Куда опять запропастился?!
Наконец из глубины большого дома затопали тяжелые шаги, и к нему подошел с заспанным лицом крепкий мужчина в шароварах и в меховой безрукавке.
— Звали, Сергей Федорович?
— Да конечно, звал, но тебя же никогда, когда ты мне нужен, под рукой не бывает! — буркнул тот. — Вот соседи к нам прибыли, егеря, про которых я тебе давеча рассказывал. Помоги им с квартированием, ну и со всем прочим. Я тебя два дня тормошить не буду.
Неделя ушла на размещение личного состава по хатам. Благодаря ушлому казачьему интенданту удалось встать на постой компактно, да и по цене они уложились в те рамки, которые определяло военное ведомство для таких целей. Милорадовичи купили задешево целую пустующую хату и теперь обживали ее. Курт встал на постой к местному кузнецу, с которым они очень быстро нашли общий язык. И уже через день эти двое умельцев возились с железками и стучали молотками в местной кузне.
Жизнь вновь начала обретать черты стабильности. Каждое утро под барабанную дробь выстраивались на околице шеренги солдат в зеленых мундирах, шла привычная перекличка, проверка оружия и амуниции, а потом они всем строем, невзирая на грязь, неслись куда-то далеко в степь.
У избы ротного и у интендантских сараев стояли постоянные караулы. А по той части станицы, где располагались егеря, курсировал их патруль. От дальнего оврага до станичников долетали хлопки выстрелов и звуки взрывов. Сначала это всех местных весьма будоражило, но потом и они к этому привыкли.
— Ну что ты с этими егерями поделаешь, коли у них служба такая! — толковал народ. — Они, вон, уже на второй день по прибытии к нам дозоры по берегу Буга пустили. А в ночь еще и секреты там выставляют. Касперовским арнаутам морду уже несколько раз набили, когда те их пьяными задирать начали. А сами вот даже ни-ни! Ни капельки хмельного в рот не берут. Те вроде и пытались было с егерями замириться, горилки накупили для доброго разговора, так сами же потом ее всю и выжрали. А все почему? А вы сами-то на головах у них волчьи хвосты видели? Вот это и есть тот особенный их знак. Потому как не простые они все солдаты, и про них говорят, что их специально к нам сюда поставили, чтобы они за Очаковым могли очень сурьезно глядеть. Аж сама амператрица им о том свое личное повеление дала. И хвосты им тоже она же приказала нашить, чтобы, значит, их турки шибко боялись! А у самого старшего охфицера тех егерей серебряный крест на груди прицеплен, вот такой. Его самый большой гхинерал самолично ему на грудь приколол и повелел все время носить не снимая. Про крест этот говорят, что он за большое дело был дан, потому как он самого главного османского пашу пленил или, может, даже ранил!
А весна тем временем шла полным ходом. Прошли проливные дожди, согнав снег, и степь начала зеленеть.
— Живан, через три дня, первого апреля, мы трогаемся в путь, — делился со своим заместителем планами Алексей. — Доберемся на верховых лошадях до Умани, а там, на большом тракте, уже дальше на перекладных путь продолжим. К июлю следующего года ждите меня обратно. Бестужеву я тоже отпуск выправил, но он обратно пораньше, уже к Рождеству, вернется. Ты сам за меня уже ранее оставался, службу нашу знаешь, так что я за роту не переживаю. Как только земля подсохнет, на том самом месте, что мы с тобой выбрали, сразу начинайте учебный полигон по примеру Бухарестского строить. С этим переездом мы всю свою учебу забросили, а у нас чуть ли не половина роты из молодых солдат. Так что придется все наверстывать. Ну и пограничная служба тоже, друг, на вас. На казаков, сам видишь, надежды никакой нет. Это когда еще майор со своим бардаком в полку разберется!
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
