— Батур, я хочу знать, что…, - пытаюсь надавить я, но он грубо меня обрывает.
— Для тебя эта сторона моей жизни навсегда останется закрытой, Карина.
— Да пошёл ты! — я смелею окончательно и срываюсь с него, пытаясь красиво уйти — не позволяет. Затылок обхватывает крепкий захват. Рука насильно приближает голову к себе. Вторая твёрдо удерживает за талию. Губы опаливает горячее дыхание.
— Карина, а ты не оху*ла ли? — интересуется довольно таки вежливо.
— Батур, я устала от твоей замкнутости? Я не знаю, чего от тебя ожидать. Дай мне хоть что-то, чтобы я успокоилась и была уверена в завтрашнем дне, — тихо лепечу я, неосознанно впиваясь ногтями ему в плечи, он вновь меня пугает, — Я ведь люблю тебя. И боюсь.
Он тяжело вздыхает и расслабляется. Рука начинает мягко массировать голову. Смотрит как на нерадивого ребёнка.
— Маленькая, я никогда не причиню тебе вреда. Тебе не нужно меня боятся, — ласково гладит по щеке, — Хорошо. Я думал, что сегодня всё закончится, но появились обстоятельства, которые нужно уладить. Твоё присутствие рядом будет мне мешать. Потому решай где ты хочешь пожить в ближайшем будущем. Не в Москву, не в Киев, не в твой родной город Николаев нельзя. Связь с родителями тоже невозможна. Ты исчезнешь для всех.
— Но… почему? — такого поворота я не ожидала, сердце предсказуемо начало вылетать из груди.
— Так нужно! — отрезал Батур, но уловив в моих глазах вновь появляющуюся влагу, решил пояснить, — Я не последний человек во всей этой канители. А ты…, - ему явно тяжело даются объяснения, — Скажем так, все заметили моё отношение к тебе и могут этим воспользоваться.
Чувства раздваиваются. Вроде с одной стороны он признался, что я не безразлична ему, а с другой предстоящие расставание рвёт душу. Оспаривать его решения даже не пытаюсь, зная бесполезность.
— Ты ведь меня не бросаешь? — на всякий случай уточняю.
Батур усмехается, нежно целует в губы и машет головой:
— Ты от меня уже не избавишься.
— Надолго ты меня отсылаешь? — мне нужно знать временные рамки, иначе свихнусь.
— Чтобы закончить со всем этим мне нужно время. Я не могу сказать тебе сколько. Сам не знаю. Придётся потерпеть, Карина. Уйти отсюда не просто. Как только всё решу, сразу присоединюсь к тебе.
— С тобой всё будет хорошо? Тебе ничего не угрожает? — не хочу ещё раз испытать то, что недавно пережила в машине.
— Маленькая моя, ты в очередной раз поражаешь меня, — смеется он и резко приподняв, насаживает на себя.
Откидываюсь назад от обрушившегося наслаждения. Громко стону. Батур удерживает меня. Его руки почти полностью обхватывают мою талию. Губы поочерёдно захватывают соски, терзая их. Я после прошлого раза не особо дееспособна, он управляет моим телом, как ему вздумается. Лишь руками слабо удерживаюсь за предплечья. У меня претензий нет. Всё как я хочу. Как нужно. Хотя с ним даже боль согласна терпеть. Но он никогда не позволял себе подобного. Всегда относился бережно.
Теряюсь в ощущениях. Растворяюсь в нём. Мир разлетается на осколки. Улетаю в небеса.
Через некоторое время Батур, предварительно натянув на меня свою футболку, что становится уже традицией, перенёс моё желейное тело в какую-то комнату на втором этаже. Уложил на кровать и приказал отдыхать. Меня это возмутило. Я в последнее время то и делаю, что ем, сплю или пялюсь в потолок. Ну или занимаюсь сексом. От безделья уже потихоньку ехала крыша. Однако надолго моих мысленных возмущений не хватило. На сегодня было достаточно потрясений и оргазмов, так что приказ я выполнила исправно.
--
Каролина Холл. Моё новое имя. Я банально пожелала жить на берегу океана в доме с панорамными окнами. За день были готовы все документы. Увезли меня ночью. Батур со мной даже не попрощался и не вышел проводить. Лишь на утро, выслушав мои предпочтения о новом проживании, исчез. Было обидно и больно, но пришлось свои чувства проглотить. Такой он человек. Романтики, да и вообще эмоциональности в нём ноль целых ноль десятых. Он не словами, а поступками показывает, что я ему нужна. И никогда не признается в любви. Я должна доверять ему. Батур никогда не врал. Недоговаривал, молчал, но не обманывал.
Теперь я гражданка США. Владелица огромного дома и карточки, сумма на которой вначале повергла меня в шок. Мне на всю жизнь хватит. Закрались подозрения, что Батур таким образом просто от меня избавился. Хотя как-то слишком дорого. Нецелесообразно. В который раз пришлось давить в себе сомнения в нём. Он сказал, как только всё решит приедет ко мне, значит так и сделает. И с ним ничего не может случится. Только не с ним!
Чтобы как-то убить свободное время я занялась дайвингом. Подводный мир океана поражал. Подружилась с девушкой, почти соседкой, с тем же увлечением. Месяц пролетел можно сказать, что почти незаметно. Вот только тревога и беспокойство не отпускали ни на минуту. Я даже не заметила значительного маленького нюанса. Пропали месячные.
30
Две полоски и уверения врача в моём интересном положении ввели меня в состояние шока. И что мне делать? Я совершенно одна. С мамой даже поговорить нельзя. А будущий отец ребёнка завис в неизвестности.
Я была растеряна и испугана. Сильно помогла недавно обретённая подруга Джессика. Она успокоила меня. Рассказала о своём первом ребёнке. Как сама переживала. Боялась такой ответственности. Но в итоге рождение бэбика оказалось большим счастьем. Когда маленький комочек положили ей на грудь она от разбирающих чувств расплакалась.
Вот только смущали уверение Батура «тебе не о чем волноваться!», после того как кончил в меня. Что он этим хотел сказать? Что не против ребёнка? Или, что я не смогу забеременеть? А узнает, обрадуется? Или наоборот? Одни вопросы в голове. И вечное беспокойство за Батура. А вдруг с ним всё же что-то случится. А вдруг передумает ко мне приезжать.
Плавно прошёл второй месяц моего пребывания здесь. От Батура не было никаких новостей. Узнать или подать какую-нибудь весточку я не могла. Месторасположение его домов я так и не узнала. Даже из какой страны меня тайно вывезли оставалось загадкой. Вот это я понимаю конспирация.
В один из дней мы сидели с Джессикой в кафе с открытой террасой. Болтали ни о чём. Пили мятный чай. Грелись на солнышке, наслаждаясь тёплой погодой. Народу было много. Практически все столики были заняты.
Вдруг проходящая мимо официантка оступилась и вылила на меня оранжевую жидкость. От неожиданности я громко ругнулась отборным русским матом. Девушка принялась извинятся и судорожно вытирать салфетками моё испорченное белоснежное платье.
— Всё в порядке, — я поднялась и направилась в дамскую комнату.
Чёрт! Придется домой возвращаться в таком виде. Зеркало показало, что сделать в туалете я ничего не смогу. Разве, что только снять и застирать платье, а потом высушить с помощью сушилки. Но такие манипуляции были слишком трудоемкими. Короче говоря, лень победила.
