добра и зла, мы сами решим и будем ценить и беречь, что создали, а не получили. Полученные блага никогда не ценились и не береглись, так как добытые. В этом вопросе жестокости мира его вины нет.
Греховность? С рождения мы все одинаковы. Это только ярые фанатики, считают, что человек родился во грехе. Почему? Его что спрашивал кто-нибудь, родиться или нет? Нет греха человека при рождении. Если считать, что согрешили родители, то дети за них не в ответе. И все-таки большинство рождается от любви, а не от похоти. Пусть фанатики сами несут свои грехи с рождения. В процессе жизни мы наполняем ее грехами, ставя собственную значимость впереди всего. Мои желания, жажда богатства, власти – толкают человека на совершение разных проступков: убийства, обман и так далее. Он здесь ни при чем. Он нас не учил быть подленькими, а дал право выбора, вот каждый и выбирает. Он не нянька следить за каждым и одергивать нас. Для этого он дал разум и каждый, совершая проступок, знает, что делает, но рассчитывает, что все обойдется. Немало тех, кто даже и не думает об этом. Здесь и сейчас важнее, а что потом, тогда и буду разбираться. Если жизнь после смерти или нет, информации нет, никто не возвращался, не рассказал. Такая философия тоже имеет право на жизнь. Наше грехопадение не его заслуга. А за грехи надо платить, вот и платим, кто при жизни, кто, после, чего я тоже не знаю, но и обвинять его не могу.
Что касается вопроса веры в него. Не принуждает он верить в себя. Не писал он никаких заветов. Так дал совет. И он прав, что если бы дал установку, то уж контролировал бы. Он дал свободу веры, потому так много религий на Земле, а не одна. В этом проявилось его лояльность к людям. Он ставил целью – веры человека в самого себя. Ему не нужны рабы. Рабство основано на принуждении и страхе. Ему это зачем? Пасуя перед неудачами, мы обращаемся к нему за помощью. Ну не может он всем помочь в делах наших земных и цели такой не ставил. Он наблюдает за нашим развитием, помыслами. А когда у нас что-то не получается, мы не анализируем свои ошибки, а сваливаем на него. Так проще, легче обвинить кого-то, но не себя любимого. Твердим «на все воля Божья». Нет воли Божьей за нашими поступками, помыслами. За нашими поступками, помыслами не воля, Божья, а наша глупость. Так что вопрос насаждения веры в умах – плод наших фантазий, которые мы доверили нести избранным. Может они и не всегда правы, но хоть пытаются что-то сказать по вопросу нравственности. Так что его вины нет.
Тут мои размышления прервал телефонный звонок, как я и ожидал, звонил Роман. Он спросил, остается ли в силе наша договоренность и, получив положительный ответ, сообщил, где будет меня ждать.
Положив трубку, я посмотрел на часы. Ничего себе как летит время, уже два часа. Все хватит, раздумывать, решил я, и остаток времени провел перед телевизором. В шесть часов я вышел из дома, предварительно позвонив Вике, сообщить, что буду поздно.
Кафе, где меня ждал Роман, было в центре города. Оно было тихим и уютным. Водя, я остановился осмотреться и, увидев поднятую руку в глубине зала, пошел к нему. Он занял столик в дальнем углу. Высокие спинки диванов закрывали нас от соседних столиков, что позволяло вести беседу, не думая о том, что кто-то слышит.
– Добрый вечер, – было мое приветствие.
– Добрый. Присаживайтесь.
Только я сел, как рядом возник официант и навис над нашим столиком, в ожидании заказа. Чтобы его не огорчать, мы заказали водочки, закуски к ней в виде икры, соленых грибочков и прочих холодных закусок. Едва он испарился выполнять заказ, Роман взглянул на меня? – Мне приятно, что наше знакомство, столь необычное, заканчивается не простым исчезновением, а небольшим застольем.
– По части исчезновения это вы мастер. Так что вы делали, когда были свободны от меня?
– Ну что вы, мне ваше присутствие не в тягость. А все дела переделать немыслимо, даже при моих возможностях, но времени зря не терял. Обычно, я получаю информацию от моих помощников, но как говорил и самому полезно иногда окунуться в земную жизнь. Посмотреть самому. Да и подчиненным надо показать, что еще умею работать.
– Значит, сети были достаточно мелкие, раз большой улов?
– Нет. Я не мелочился. Ячейки были крупные. Мелочь я не беру. Мне интересна крупная рыба.
– И много?
Роман постучал себя по лбу – Пока все уместилось, но еще есть свободное место, но нет времени.
Подошел официант и стал расставлять закуски. Налил нам в рюмки водки, в фужеры минеральной воды.
– Спасибо любезный, – поблагодарил Роман, – дальше мы сами. Будет нужда в тебе, позовем.
Когда официант ушел, он поднял рюмку и взглянул на меня: – Давайте выпьем за знакомство. Оно, надеюсь, было не самым плохим для вас. Не будем пить за прощание.
– А вы думаете, мы еще встретимся?
– Кто знает, кто знает. Вы уверены, что нет?
– Такой уверенности нет, конечно, если вы не поставили меня номером один.
– Давайте выпьем, – мы выпили, я закусил грибочком, а Роман поддел на вилку кусок селедки, прожевав, продолжил, – не плохая водка. В меру пить надо, особенно под хорошую закуску, иначе, зачем даны вкусовые рецепторы. Пищу надо вкушать, а не глотать. Что касается встречи, то как и говорил, не каждому так повезет в жизни – общаться со мной. Если бы так всем везло, то жизнь была бы для вас радостна и занимательна.
– Ну, да, а потом расплата.
– Да брось те вы! Люди живут здесь и сейчас. Надо наслаждаться жизнью, а не влачить существование. Но конечно, каждый сам определяет границы наслаждения. Я иногда только помогаю, в достижении недостижимого на первый взгляд.
– Так что там по поводу сетей?
– Все хорошо. Меня интересовали люди занимающие посты, имеющие возможность влиять на события – чиновники, бизнесмены. Вот, например бизнесмены, это как акулы, готовы заглатывать голый крючок, чуть смазанный кровью конкурентов, в переносном смысле конечно. У властителей важно уловить их импульс, их мысли. Они же не зовут меня на помощь специально. Надо оказаться рядом в нужное время и не навязчиво предложить им решение, так по дружбе от случайного знакомого. Оказать поддержку, но не бесплатно. Я не предлагаю им расплатиться душой. Я их ставлю в условия, когда они сами готовы ее предложить, ради получения
