Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
а пока что продолжим рассказ о том, как проходило дальнейшее восхождение ибн Абу Амира к вершинам власти. Сразу же после ареста аль-Мусхафи он был назначен новым хаджибом. Реальная власть была поделена между ним и его тестем. Галиб обеспечивал безопасность халифата, а сам ибн Абу Амир ведал делами в Кордове, постепенно собирая в своих руках все рычаги управления страною. Прежде всего он уменьшил доступность к халифу, становясь постепенно основным посредником между своим господином и остальным миром. Для этого он ограничил влияние на Хишама II его слуг-евнухов, проводит чистку среди телохранителей-сакалиба, заменяя их верными хаджибу наёмниками-берберами. Но теперь против него в Кордове объединяются все, и в конце 978 или начале 979 года была предпринята первая попытка заменить Хишама II на другого Омейяда. Новым халифом предполагалось сделать одного из внуков халифа Абд ар-Рахмана III. Бывший командир сакалиба Джаузар добился аудиенции у Хишама II, во время которой набросился на халифа с кинжалом, но был вовремя схвачен придворным. Ибн Абу Амир воспользовался эти инцидентом, как это потом не раз будет не происходить в истории, для того, чтобы расправиться со всеми возможными политическими противниками и запугать всех остальных. Кади, глава апелляционного суда, признанный руководителем заговора, был распят, сам претендент и многие важные сановники казнены. Те Омейяды, которые не скрылись, находились под пристальным наблюдением. Оригинальное наказание было вынесено поэту Юсуфу аль-Рамади. Этот, как сейчас бы сказали певец богемной жизни, для пропитания слагавший панегирики как Джафару аль-Мусхафи так и ибн Абу Амиру, тоже оказался замешанным в заговор. Всем жителям Кордовы под страхом сурового наказания было запрещено разговаривать с ним, и поэт бродил по городу как мертвец. Ну, поэту еще повезло, певица, которая в своей песне, сделала какие-то намёки на Субх, было по приказу ибн Абу Амира казнена.
Не пострадали только богословы, которые тоже были замешаны в заговоре. Это было связано еще и с тем, что ибн Абу Амир, правильно или неправильно, считался недостаточно правоверным мусульманином. Его нельзя было обвинить, что он проявлял в вопросах веры либеральные настроения, для этого он был слишком осторожен; но ходили слухи, что он любил философию и втайне ею занимался. В то время это было ужасное обвинение. Чтобы умилостивить богословов, ибн Абу Амир совершает один из наиболее позорных с моей точки зрения поступков в своей жизни. Чтобы продемонстрировать своё благочестие, он призвал наиболее консервативных мусульманских богословов провести проверку библиотеки халифа Аль-Хакама, чтобы изъять из неё те книги, которые противоречат нормам ислама. Проверка обнаружила в библиотеке множество книг светского характера (в основном по философии, логике, математике, астрологии и другим неисламским наукам), которые ибн Абу Амир повелел прилюдно сжечь на одной из площадей Кордовы, при этом он сам бросал книги в огонь. Пощадили лишь книги о «приемлемых» предметах, каковых было немного: лексикография, грамматика и мусульманская юриспруденции.
Но не будем слишком возмущаться исламскими богословами. Как показал Люсьен Поластрон в своем очерке «Книги в огне. История бесконечного уничтожения библиотек» в истории человечества это происходило постоянно. А мы обратимся к своему совсем недавнему прошлому. В 1920 году Н. К. Крупская, жена В. И. Ленина стала председателем Главполитпросвета при Наркомате просвещения РСФСР. В сферу её деятельности вошли вопросы эстетического воспитания и искусства. И уже в 1920 году Главполитпросвет по инициативе Крупской разослал на места инструкцию о пересмотре каталогов и изъятии из общественных библиотек "идеологически вредной и устаревшей" литературы. Как признавала сама Крупская, "в некоторых губерниях потребовалось вмешательство ГПУ (то есть чекистов), чтобы работа по изъятию началась". Именно Крупская составляла первые "чёрные списки" книг, подлежащих запрету и изъятию из библиотек в Советской России. В 1924 году она включила в эти списки Платона, Канта, Шопенгауэра, Лескова и даже Вальтера Скотта, Фенимора Купера и Дюма-отца. Ну и, конечно, циркуляр, подписанный Крупской, запрещал выдавать читателям Библию и любую другую религиозную литературу82. Большая часть изъятых книг была, разумеется, уничтожена; но если исламские богословы устраивали публичные сожжения на городских площадях, то в СССР это делали подальше от людских глаз.
Безусловно, этот акт вандализма произвел нужный эффект среди улемов и простонародья, и в дальнейшем ибн Абу Амир продолжал демонстрировать себя врагом философов и опорой религии. Рейнгардт Дози, цитируя арабских историков пишет: «Он окружил улемов уважением и почтением, осыпал их милостями и слушал их набожные увещевания, какими бы длинными они ни были, с крайне поучительным вниманием и терпением. Более того: он собственноручно начал переписывать Коран, и впредь, отправляясь в путешествия, он всегда брал эту копию с собой».
Обеспечив себе поддержку богословов, ибн Абу Амир мог теперь спокойно уничтожать всех своих потенциальных соперников. Делалось это различными методами. Вот как был устранен Абд ар-Рахман ибн ар-Румахис, ветеран, который командовал военно-морскими силами, отражая вместе с Галибом последние нападения викингов. Адмирал был выдающейся фигурой и который ничем не был обязан ибн Абу Амиру. На рубеже 979/980 годов ибн Абу Амир, отправляя армию, посланную для подавления восстания в Магрибе заехал в Альхесирас, где располагались главные верфи и основная база флота халифата. Делая вид, что отдает дань уважения адмиралу, он пригласил того в свой лагерь, а затем предложил им вместе поужинать. Приготовленный по этому случаю сладкий цыпленок был достаточно хорошо посыпан специями, чтобы их запах замаскировал вкус помещенного в него яда. Скончавшийся адмирал был заменен на посту губернатора Альмерии человеком, верным ибн Абу Амиру, ну а насколько он был силен в морском деле, летописцы не сообщают.
Увы, с самым знаменитым ветераном, Галибом так легко расправиться не удалось. Тот сам во время встречи в 980 году с хаджибом у себя в Мединаселли, выйдя из себя, бросился на зятя с мечом, и раненому ибн Абу Амиру чудом удалось спастись. Теперь борьба не на жизнь, а на смерть была неизбежной. Собрав все свои воинские силы, хаджиб направился на север. Так как воинский ресурсы Галиба были ограничены, то он обратился за помощью к своим вчерашним врагам. Христианские королевства с радостью предоставили Галибу свои войска, и с их помощью опытный полководец сразу же несколько раз разбивает армию ибн Абу Амира. Сподвижники ибн Абу Амира в панике и предлагают ему начать переговоры с Галибом, чтобы искать компромисс. Однако ибн Абу Амир отказывается и продолжает войну, веря в свою удачу. И она ему не изменяет. В очередном сражении 10 июля 981 г. войска Галиба начинают теснить отряды ибн Абу Амира. Торжествующий восьмидесятилетний полководец лично возглавляет атаку. Его конь спотыкается, он
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
