Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
бог переварить. Дело пахнет керосином, ведь предательство не идет ни в какое сравнение с любопытством. Обстановка вокруг Ломтя осложнялась тем обстоятельством, что его показания нужно использовать, их нужно упоминать, ибо следствие на подступах к заводу должно чем-то оперировать и на что-то опираться. А у следствия пока ничего нет, так что вся надежда на Ломтя. Хотя словесные признания тоже недорого стоят, но прокуратура вполне резонно может заупрямиться и отказать в расследовании. На радость администрации «Цветмета». Но в любом случае полученную информацию придется озвучить и тем самым выставить сутенера в его истинной роли. В роли убийцы. Другими словами, подвести под монастырь. После этого Ломтя нужно держать строго в одиночной камере, хотя разгневанные братки могут достать и там.
Ковалев тоже размышлял над этим.
— Прямо не знаю, что делать, — признался детектив, и его растерянность выглядела совершенно искренней. — И показания использовать нужно, и Ломтя перед братками подводить не хочется. Патовая ситуация.
Ломоть тем более не знал, что делать и что предпринять. Для него ситуация выглядела не патовой, а вообще проигранной вчистую, причем начало этому проигрышу положил он сам, своими собственными руками. Точнее, безмозглой башкой. Нашел, кому довериться, придурок. Поверил ментовским обещаниям и на радостях рот раззявил. Клоун. Менты только того и ждали, теперь не отпустят. На чужую жизнь им глубоко наплевать. Как, впрочем, и самому Ломтю.
А детектив не отступал. Судя по его лицу, пытался что-то соображать. Может, действительно проникся сочувствием, или просто делал вид, что ищет приемлемый вариант. В это хотелось бы верить, но не получается. Как сказал бы Босс: свежо питание, а дуется с трудом.
— Надо что-то придумать, — с умной миной на лице сказал Ковалев, — найти вариант прикрытия, свалить на других. Тогда информацию можно использовать спокойно и на любых уровнях, не подставив Ломтя.
Сутенер приободрился. Слова детектива выглядели искренними и звучали правдоподобно. Надежда подкреплялась робким выводом о нецелесообразности сдавать его сейчас, не «расколов» полностью. Да, менты действительно могут сдать браткам, на проделки и всякие гадости они мастаки. Сдадут — и глазом не моргнут, и в таком шаге ничего предосудительного и зазорного не увидят, но сейчас в этом нет никакой надобности. Ментам нужна информация, и у Ломтя она есть, и пока он будет делиться этой информацией, исподволь вспоминая новые факты и подробности, новые имена и даты, менты его не сдадут никому и ни за какие деньги. Он для них дороже курицы, несущей золотые яйца, а такую курицу берегут.
— Видишь, как мы о тебе печемся? — буркнул Черенков, не скрывая недовольства излишним расположением коллеги к своему непутевому земляку. — А ты не ценишь. Из тебя каждое слово чуть не клещами приходится вытягивать. Куда это годится? Не понимаешь, в чьих это интересах? Не жмись и рассказывай все как на духу.
Однако Ломоть исповедаться не спешил, боясь сказать что-нибудь не в тему, себе во вред. Одну глупость он уже сморозил, ляпнув про адвоката. Рязанский сыщик сразу мертвой хваткой вцепился, дай бог выкрутиться. Вслух Ломоть сказал совсем иное.
— Все скажу, Иваныч, — пообещал сутенер, — все, что знаю. Спрашивайте.
Ломоть все-таки решил не искушать судьбу и обойтись без экспромтов. И правильно делал, на допросе не до литературных вольностей. В этих стенах нужно придерживаться проверенной схемы: вопрос — ответ, вопрос — ответ. Не иначе. И побольше гнать галиматьи. Если, конечно, получится.
Установившееся молчание подвигло на мысль, что менты раскусили его хитрость, поэтому и не спешат с вопросами. Ломоть чертыхнулся про себя и забеспокоился. Опять прокололся. Он уже стал настраиваться на самостоятельное изложение некоторых «славных» эпизодов из своего недавнего прошлого, обдумывая, с чего начать и о чем промолчать, и в этот момент прозвучал спасительный вопрос. Как ни странно, со стороны Ковалева.
— Значит, Юрий заплатил тебе за три кило шестьсот граммов, — задумчиво молвил детектив, — а как он установил вес? На глазок? Анодов было три, их вес приблизительный. Откуда вдруг взялась такая точность?
Ломоть неспешно повернулся в его сторону, выискивая подвох. Не нашел и признался:
— Взвесили, вот и узнали. Потом разделили на четыре, вот и вышло три шестьсот на каждого.
Подвох Ломоть уловил, когда услышал следующий вопрос.
— А где взвешивали? — безобидно поинтересовался Вадим, обдав сутенера холодком.
Ломоть с запозданием осознал, что придется назвать и небольшой продмаг в Мухино, и его владельцев. Это пугало. Хозяйкой магазина была не кто иная, а любовница Оси, местная «красавица» с пышными формами и небольшим интеллектом. Правда, умственного минимума недавней доярке вполне хватало, чтобы не влезать в дела любовника и держать рот плотно прикрытым и на замке. А если открывать, то по другим делам. И еще для общения с покупателями. Имя девицы было под стать пышнотелой фигуре — Глафира. Глафира Дормидонтовна, как шутливо величал Ося. Он вообще молодец, этот Ося, как далеко и верно просчитал ситуацию, и за небольшие, почти символические бабки, вложенные в обустройство магазина для любимой Глафиры, заполучил ее благосклонность. А это немало. Ося сразу смекнул, в чем самая большая привлекательность одинокой сельской девицы, и своего не упустил. Взамен оформленной на ее имя торговой лицензии Ося заполучил возможность проводить часть жизни в сельской тиши, среди природы, вдали от городского буйства, вдали от парней с кокардами. Рядом с единственной и ненаглядной Глашей. Благодать! Летом речка, ягоды, фрукты-овощи с собственного огорода, ближе к осени грибы и яблоки, брызгающие соком, зимой баня, тоже своя, рубленая. И еще телевизор долгими вечерами. И, что самое главное, нет ни одного мента во всей округе, днем с огнем не сыскать. Весной… Впрочем, весной Ося к возлюбленной пока еще не приезжал, их знакомство состоялось в начале прошлого лета. Так что прелести весенней сельской жизни Осе еще предстоит познать. Если Ломоть не вмешается и не поломает картину. Вот ситуация, блин, и молчать нельзя, и говорить опасно. И опять ведь сам себя наколол. Что помешало сказать, что ржавья на каждого пришлось примерно около четырех кило. При-мер-но. Нет, брякнул точную цифру, почти до грамма. Выходит, сам подсказал менту про взвешивание, без этого мент никогда не догадался бы. А может, догадался. Не такие уж дураки, чтобы не понимать, что золото на глазок не делят. Слишком дорогой металл, здесь плюс-минус не проходит, здесь нужна точность.
— Так где, говоришь, взвешивали золото? — переспросил детектив, терпеливо выждав паузу.
Детектив помешал Ломтю поразмышлять, прервал на самом интересном месте.
— В каком-то магазинчике, — равнодушно обронил сутенер и, не дожидаясь нового вопроса, уточнил: — Там же, в Мухино. Названия магазина не
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
