льда в своем голосе, но Виктор кажется заметил его, это моя тетя — большой ребенок, который живет в мире, где сериалы — это правда и все заканчивается хеппи-эндом.
— Такие красивые цветы. — радовалась она, щуря подслеповатые глаза и радуясь, как ребенок. — Наверно очень дорогие. Не стоило так на старуху тратиться.
Я поставила коробку с пирожными на столик и обняла ее.
— Ну что ты говоришь, тетя. Тебе за то, что ты меня терпишь медаль положена и статуя в полный рост.
— Скажешь тоже. — тетя Агата потрепала меня по щеке. — Не пугай молодого человека, а то он решит, будто ты и впрямь чудовище какое.
Виктор улыбнулся.
— Она похожа на розу, Агата Вадимовна.
— Такая же красивая? — ехидно пропела я, уставившись на него поверх букета, который загородил мое лицо до половины и можно было не переживать, что он разглядит рожу, которую я скорчила.
— Такая же колючая. — спокойно отпарировал парень.
У тети мы пробыли полчаса, а потом ей пора было на процедуры. Убедившись по ее словам, что я в хороших руках она сообщила, что ее оставляют еще на недельку для полного обследования.
Хороших, тетя Агата, хороших.
Которые я в ближайшие несколько часов собиралась оборвать. Качественно и с удовольствием. Как и язык одной блондинки. Но тете я разумеется не собиралась об этом говорить. Наоборот улыбалась, как можно шире, чувствуя, что скулы уже просто сводит. едва дверь палаты закрылась я с облегчением позволила улыбке сползти с лица и сунув наушники плеера в уши, направилась к выходу. Но их ловко и аккуратно вынули из моих ушей.
— Маш, я извиниться хотел?
— За что? Что пришел незваным или за прошлый подвиг? И да, пока не забыла, источник информации тебе придется искать новый потому, что старый я прибью. Вы очень неплохо спелись за моей спиной.
Парень шел рядом, сунув руки в карманы и внимательно слушая. Затем негромко произнес:
— За гримерку, Маш. Я прошу у тебя прощения за нее. За все остальное — нет.
Я остановилась.
— Прощаю. Доволен? Ну так я пошла, хорошего дня.
Меня со вздохом остановили за локоть и мягко вернули на место.
— Маш, ты же давно поняла, что понравилась мне. Я не отступлю. И не отдам тебя ему.
— Я не вещь, чтобы меня отдавать кому-то. — я начинала злиться. — И вы оба можете проваливать к черту со своей ревностью.
— Он ревнует? Значит я прав и между вами что-то есть? — задумчиво вопросил сам у себя Виктор. Руку он мою отпустил и я, пыхтя, как разозленный еж, накинула на голову капюшон любимого серого худи. Хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой и пошла прочь.
Всегда замечала, что у Марты есть шестое чувство, которое помогает ей избегать неприятностей. Она ждала меня с Касей на улице, прекрасно зная, что на глазах у соседей я скандалить не стану.
— Ну как там тетя Агата? Скоро ее выпишут?
— А про еще одного человека не хочешь спросить? — намек в моем голосе был более чем прозрачен.
— Ну судя по тому, что на твоих руках нет следов крови с ним все хорошо. — оптимистично заметила Марта.
Но я не собиралась спускать ей с рук это так просто.
— Марка, учти, это последний раз ты работаешь шпионом против своих. Хватит сдавать меня, как диссидент родину.
— Ладно-ладно. Но вы хоть помирились?
— Мне поставили ультиматум. Что все равно будет меня добиваться.
— Мужик. — восхищенно постановила Марта. — С тобой же иначе нельзя. Все, молчу-молчу.
Остаток вечера прошел спокойно. Ну как спокойно: никто не пытался меня завоевать, а вот мне пришлось с грызть гранит науки. Любовь-любовью, а вот к встрече с Хлодвигом лучше подготовиться.
Реферат я сделать успела. И даже сдать под недоверчивым взглядом нашего тирана. И сейчас с красными, как у кролика глазами пыталась не уснуть. Зато места для дурных мыслей не было. Я вообще могла думать только о подушке. Легла, как будто и не слишком поздно, около двух. Для студента это вагон времени, чтобы выспаться, но сон сбежал едва моя голова коснулась подушки. Я ворочалась, ходила пить теплое молоко с медом, открыла форточку, чтобы свежий ночной ветерок обдувал спальню. И все без толку.
Забыться получилось лишь на рассвете и то ненадолго. Странный сон украл остатки и без того потрепанного спокойствия.
Я находилась в каком-то странном помещении, похожем, то ли на хлев, то ли кладовку. В нем было пусто и пыльно. И тихо. Плесневые стены, покрытые паутиной, может и еще чего-то было, но там во сне я это не заметила. На моей руке было два кольца. Одно дорогое даже мне, не разбирающейся в драгоценностях это было понятно, в виде серебристых завитушек почти на пол-пальца ярко блестело в полумраке. Красивое и холодное. И второе, похожее на обручальное на безымянном, но поцарапанное, невзрачное.
А потом было что-то похожее на вспышку и я увидела яркое голубое небо. стены «сарая» упали и я оказалась в чистом поле. Взгляд упал на руку. Красивое кольцо на глазах чернело скручивалось и рассыпалось на комочки, как жженная фольга, а простое колечко на безымянном сверкало на солнце чистым серебром гладкое и чистое.
Я не успела даже удивиться, как резко проснулась, открыв глаза. И так больше и не уснула. Так и таращилась слипающимися глазами в потолок до звонка будильника. Хотела сказать, как бабушка учила «куда ночь туда и сон» и не смогла. Что-то остановило. Вспомнились слова цыганки.
«Двое их будет.»
Теперь сидела и рассматривала девственно чистые пальцы — колец я не носила. Было пару раз, когда привлекали какие-то необычные украшения, как любую девчонку или родители дарили и нужно было показать, как я ценю их внимание. Но в основном я их не надевала. Когда любишь лазить по заборам и деревьям любую вещь, которой можно зацепиться лучше снять во избежание травмы. Я вообще странное существо, на шее я тоже ничего не ношу, по причине дискомфорта, хотя кулончик из камней Сваровски в виде сердца на кожаном шнурке поселился там надолго. Это подарок. А странность в том, что кольца и цепочки мне мешают, а вот серьги даже крупные и тяжелые — нет. Я могу в них даже спать. Этот феномен всегда поражает Марту, но природа его неизвестна. Поэтому, мы когда устали строить догадки, то просто махнули на него рукой.
Следующая пара у нас была в другом корпусе. Выбираясь из-за парты, я рассыпала книги, которые держала в руках. Чертыхнулась сквозь зубы и
