Безликие охранники столбами стояли на прежних местах и лишь недоуменно провожали сбежавших гостей поворотом головы. Пока Татьяна в состоянии шока и потрясения восседала на полу, каждая секунда была на счету. В любой момент она могла опомниться и бросить все силы на поимку Никиты.
– Прощайте, Опал, Лазурит. Вы ничуть не изменились! Всё такие же молчаливые и тупые. – Крикнул Никита на прощанье охранникам Татьяны, – Даже улыбаться не научились. Попросите Татьяну, чтобы научила вас хотя бы смеяться.
– Опал и Лазурит? Их правда так зовут? – Недоверчиво спросила Катрина, со страхом косясь на охранников.
– Да, я не знаю. Просто надо было их как-то называть.
Когда опасность миновала, а ребятам удалось затеряться среди покупателей Рынка Девяти, Катрина накинулась на брата:
– Ты вообще нормальный?
– Да откуда я вообще знал, что она так умеет? На ней не было написано. —оправдывался Никита – Я думал…
– Апельсин тоже думал – скрестила руки на груди Катрина – и попал в соковыжималку. Ты хоть краткий курс истории читал, там всё написано про существующие подземельные народы и их способности!
– Я в жизни не прочёл до конца ни единой книги. С чего мне читать какой-то курс, я из него самолётики сделал. – он расплылся в мечтательной улыбке – Хорошо летали… Ну я бы прочёл книгу, будь она обо мне…
– Идиот – прошипела Катрина, сквозь тесно сжатые зубы, – Стоп! Как ты умудрился почти жениться на Татьяне, если… Вы же были помолвлены с Селестой?!
– Ключевое слово «были».
Рынок Девяти был барахолкой, где можно было достать, всё то, что душе угодно, из любого уголка подземельного мира. Вдоль улиц шли фруктовые и овощные лавки, наполняющие улицу пьянящими ароматами диковинных плодов. Где-то в глубине раздавались душераздирающие кукареканье неизвестной Майе птицы, щебетали сойки и чижи и недовольно гудел в свой хобот лохматый мамонт. Прилавок со специями в конце улицы каждые пять минут загорался, а несчастный лавочник с багровыми синяками под глазами судорожно хватался за современный огнетушитель. Ему «посчастливилось» арендовать место по соседству с разводчиком драконьих червей, изрыгавшими огонь каждые пять минут. На Рынке Девяти отсутствовал закон и порядок. Здесь процветали нелегальная торговля, воровство и кражи, а подозрительные личности, закутанные в плащи, подкрадывались к одиноким посетителям и уверяли, что могут достать антикварную вещицу из частной коллекции. Скорее всего они безбожно обманывали. Здесь шастали беспризорники, а чернобровые пышнотелые цыганки рассказывали баснословные истории о своих астрологических способностях.
Майя чувствовала себя, как в музее. У каждого прилавка кипела жизнь. В одном россыпью продавали Искрящий песок. Торговец запустил горсть рубиновых гранул в подол своего платья, и оно вспыхнуло языками пламени. Кто-то в толпе заахал и засуетился, но большая часть восприняла это как должное. Здесь только обыденное было странностью и вызывало недоверие.
В южном конце базара послышались взрывы и шипение. В небо посреди бело дня взвились несколько петард и разбрызгивая искры разлетелись над городом. Толпа зевак мигом бросилось в пекло событий. Майя вертелась словно волчок, вглядываясь в людей и пытаясь отыскать знакомые лица. Она потеряла ориентацию, и карта в ее голове стерлась. Юг казался севером, запад – востоком. Рука легла на плечо Майи.
«Никита – облегченно подумала она и в тот же миг тяжелая рука сдавила плечо так что послышался хруст, а ключица прижалась к лопатке. Это был не Никита. Майя медленно повернулась. На неё смотрели бездонные щели-глаза амбалов Татьяны. Ноги девочки похолодели.
«Мудрус… – панически закричала Майя в своей голове – ты можешь испарить, испепелить или хоть что-нибудь сделать с этим чудищем?»
Двухметровый широкоплечий стражник крепко держал плечо Майи и, казалось, завис. Будто Татьяна управляла своими чудищами, словно роботами и из своего дворца, посыла им команды-сигналы силой мысли.
«Могу— покорно ответил Мудрус – но не буду – в голосе его звучали смешки и издёвки. Он принципиально отказывался помогать своей хозяйке.»
«Почему?»
«Это не тот вид опасности, от которого я должен тебя спасать.»
«Чтоб тебе пусто было… – выругалась Майя.»
Паника подступала к горлу Майи. Она изловчилась, схватив потёртый канделябр с прилавка серебряных изделий и со всей силы ударила им Кирпича по голове. Кирпич разжал плечо девочки, и та шмыгнула под прилавок. Разъяренный, словно бенгальский тигр, амбал бросился искать беглянку в отделе зубных щёток всех эпох.
Майя выкарабкалась из-под стола и оглядевшись, заметила Никиту, Катрину и Аскольда, которые о чём-то рьяно спорили, обильно жестикулируя. Заметив амбалов они бросились в рассыпную. Опал и Лазурит завертели головами туда-сюда, затем схватили первого попавшегося беглеца, чья внешность напоминала сбежавшего жениха их госпожи и потащили сопротивляющегося парня в Нефритовый особняк. Этим несчастным был Аскольд Л’Воробъёв.
– Он пал смертью храбрых… – сделал трагическое лицо Никита.
– Вы что спятили? Его же убьют? Что вы стоите? Тоже мне друзья.
Майя со всех ног понеслась по улице, догоняя охранников.
– Майя… Я пошутил… – кричал Никита, но Майя его не слышала, – Она его не тронет.
Майя попросту не могла понять, как они могли спокойно стоять и смотреть, как Аскольда уводят, и бросилась за охранниками, но те испарились за углом вместе с пленником рассыпавшись и превратившись в зеленый песок. Майе пришлось добираться до Нефритового особняка своим ходом.
Опал и Лазурит притащили сопротивляющегося Аскольда Татьяне, и та взревела от гнева.
– Это не тот! Олухи вы! Почему вы не можете выполнить простейшее задание? Не в моих силах управлять вами на территории Рынка Девяти. Моих сил не хватает, чтобы дотянуться до вас!
Амбалы молча переминались с ноги на ногу. Татьяна цепко схватила Аскольда за подбородок.
– Посмотрим, насколько твой друг верен тебе. Придёт ли он тебя спасти?
– Он не придёт – горько хмыкнул Аскольд.
Татьяна велела Опалу и Лазуриту отправить Аскольда в подземелье, а сама, как разъярённый тигр бродила по комнатам особняка.
– Что ты здесь забыла? – вспылила Татьяна, увидев на пороге Майю – где Никита?
Татьяна горя́ от гнева стрелой направилась к Майе. Она взмахнула расшитыми бисером рукавами. Мелкие малахитовые камешки со всех сторон начали катиться к девочке кольцом, окружая ее ноги и собираясь в фигуру, по очертаниям напоминающую огромный кулак. Татьяна со всей силы сжала свою ладонь и каменные пальцы вокруг ног Майи тоже крепко сжались.
– Не моя вина, что он не придёт – боль была такая адская, что казалось еще одно нажатие и Татьяна переломает Майе все кости. Нежелание Никиты возвращаться не было для Татьяны весомым аргументом. Ее лицо перекосилось от гнева. Майя успела уже попрощаться со своими ногами, как взгляд Татьяны скользнул по блузке Майи и остановился на выпуклой пуговице с профилем девицы.
