спросила Маша, пытаясь сдержать слёзы.
– Во-первых нужно успокоиться. Помним, что ни злиться, ни плакать нельзя. Ты ведь не хочешь тут задержаться. А во-вторых, продолжать жить, – девушка с шизофренией улыбнулась, поставила на место кусочек пазла. – Хотя бы из альтруистических побуждений.
– Посвятить жизнь кому-то…
– Не кому-то конкретному, а какой-нибудь идее. Жить лишь ради какого-то человека глупо, так порой грешат родители. Начинают жить ради детей, а потом на стенку лезут, когда чадо улетает из гнезда. Найди новый смысл. Например, защитить людей от насильника. Посади его в тюрьму, а потом выучись на адвоката или стань волонтёром в центре помощи людям, пережившим насилие. Или если тебе хватит храбрости начни жить ради себя.
– Ты ведь в курсе, что помогла мне больше, чем местный мозгоправ? – со смешком сказала Маша, вытерев слёзы.
– В курсе. В отличие от тебя я тут уже не в первый раз!
Глава 8. Непреклонность
За неделю пребывания в больнице Маша изменилась. Она не стала прежней, не вернулась в состояние до дня икс. Теперь она другая, правда девушка не могла дать точное определение. Какая же именно?
– А тут просторно, – протянула Маша, осматривая новую квартиру.
– Это только кажется. По квадратам она меньше, чем прошлая. Из-за объединения кухни и зала складывается ощущение простора, – сказала Кристина, махнув в сторону кухни.
– Думаешь сможем сегодня перебраться?
– Мне кажется да… Правда будем уставшими и выжатыми к ночи, но это вполне реально.
Пока Маша была в больнице Кристина нашла новую квартиру. На второй день подруга пришла к Маше в больницу и предложила переехать, на что девушка дала положительный ответ. Подругам повезло. Хозяйка квартиры предложила им новую, которую приобрела для сдачи не так давно и без всяких доплат разрешила въехать.
Подруги, осмотрев тщательней новое жильё, отправились на старую квартиру собирать вещи. Ушло у них на это почти шесть часов. Открыв шкаф, Маша некоторое время не шевелилась, всматриваясь в место, где раньше лежали посылки, которые сейчас находятся в полиции. Она до конца не осознавала, что вот-вот начнётся судебный процесс. И затишье, которое сейчас идёт, довольно скоротечно.
– Может вам тоже переехать на время? – спросила Маша отца, который помогал им грузить вещи в машину.
– Не думаю, что в этом есть нужда, – ответил отец.
– А вдруг к вам кто-нибудь придёт?
– Ты не о нас должна беспокоиться… дочь, сосредоточься на себе. О нас не переживай.
Маша укусила себя за язык, чтобы не выкрикнуть ничего дурного. Она решила не признаваться никому, что держит её здесь только судебный процесс. И она не переживает о себе. Ни капельки.
– Будьте аккуратны, – улыбнувшись сказала Маша и продолжила таскать вещи к машине.
Ближе к десяти часам ночи они выгрузили все вещи в новую квартиру. После восьми вечера к ним присоединилась мама Маши и работа пошла гораздо быстрее. Когда последняя коробка была поставлена на пол, девушки осмотрелись и пригласили родителей за стол выпить чая.
– Пусть на новом месте у вас всё будет хорошо, – вполголоса произнесла Татьяна, не поднимая глаз. – Новая жизнь, счастливая и светлая.
– Надеюсь на это, – сказала Маша, одарив маму краткой улыбкой.
– Ты установила приложение? – спросил Фёдор.
– Да.
– Какое? – поинтересовалась Кристина отпив чая.
– Для записи звонков.
– А ему разве можно звонить тебе?
– Законом это не запрещено, – ответила Маша Кристине, отпив чая. – Никто не отменял шантаж и угрозы.
Татьяна тяжело проглотила чай, попыталась придумать шутку, для разряжения обстановки, но вместо этого сильнее сжала губы и опустила глаза на стол. Она чувствовала беспомощность и страх. Дочь будто огорожена глухой стеной, сквозь которую не пробиться. Можно лишь наблюдать. Татьяна не всегда понимала Машу, но никогда не ощущала такой отчуждённости. Дочь рядом, но как будто подменыш, чужой и опасный.
Родители ушли, и Маша наконец то легла в новую постель и несказанно обрадовалась её удобству. Кровати в больнице были жёсткими, подушки тяжёлыми и твёрдыми. Накрывшись одеялом, воткнула наушники в уши, и открыла наконец-то личные сообщения. Хотя все ей в один голос твердили этого не делать. Маша сама не очень понимала зачем делает это, но руки тянулись, а внутри щекотало любопытство.
Тыкнув на случайное сообщение, девушка на секунду затаила дыхание и включила присланную аудиозапись. Голос принадлежал девушке:
«Привет солнышко! Как дела у тебя? Слышала о случившемся. Это ужасно. Я не могла поверить, как такая страшная сука как ты посмела оклеветать Сашу!»
Улыбка сошла с лица Маши. Сначала ей показалось что девушка очень доброжелательна, и она одна из тех, кто поверила ей, но её искусно ввели в заблуждение. Ядовитые слова ударяли Маше прямо в сердце, она ощущала себя преданной:
«Ты себя вообще видела? На что ты надеялась? Думаешь навредить ему как-то? Хер тебе! Никто в нём и на секунду не сомневается. А популярность его только будет расти. А ты сдохнешь как проститутка под забором. Отвали от него иначе мы тебя найдём. Тварь!»
Маша пыталась вернуть самообладание. Даже заученные наизусть слова, которые она повторяла в мыслях, не помогали.
«Успокойся! Они тебе ничего не сделают. Ты лучше их. Тебе известна правда. Успокойся.» – твердила Маша, но через некоторое время сдалась.
Трясущимися руками она открыла новое сообщение, но не нашла смелости прослушать, вместо этого нажала на кнопку расшифровки, из которой заметила схожесть. Открыв ещё несколько расшифровок аудиосообщений от разных людей, Маша выделила шаблон. Схожее начало, ласковое обращение, потом стандартный вопрос о том, как дела или чем занимается, затем неоднозначные фразы, которые в зависимости от контекста можно по-разному интерпретировать и уже потом начинается основная часть – оскорбления и угрозы.
И ей снова не удалось уснуть сразу. Снедаемая мыслями и отголосками услышанного и прочитанного она лежала до четырёх часов ночи смотря в потолок.
Около часа дня телефон Маши зазвонил. Номер был незнаком и сердце девушки невольно забилось чаще от беспокойства.
– Алло?
– Машуль, привет!
Девушке показалось что сердце её остановилось. Голос, который она не хотела бы слышать до конца дней. Голос, который заставлял её мозг доставать из глубин воспоминания и вновь показывать их, напоминая о пережитом ужасе.
Маша медленно выдохнула, сосчитала до пяти.
– Зачем ты мне звонишь?
– Пообщаться. Никак не мог с тобой связаться. Машуль, зачем всё это? Мы провели прекрасную ночь, я был обходителен. Тебе мало денег? Там было достаточно, чтобы съездить отдохнуть, купить что-нибудь дорогое, люксовое.
– Мне не сдались твои деньги!
– Но ты ведь их взяла.
– Я их сдала в полицию в тот же день.
– Тогда в чём дело? Деньги
