Этаж снизу и сверху, если бы таковой был. Хрипло, пьяно, отвратительно вызывающе. Я целую вечность не мог кончить, выехал тупо на механике, на трении, на бесконечно, методично повторяющихся движениях. Помылся, собрал барахло в тусклом свете ночника и свалил из номера за час до того, как было нужно.
И встретил её внизу, сидящей на диванчике и сладко спящей, свесив голову к груди. Сел рядом и вырубился.
7.
Неловкий кашель рядом и ещё более неловкое пробуждение. Я открываю глаза, понимаю, что привалилась на чьё-то весьма удобное плечо, которого совершенно точно не было рядом, когда я засыпала, и тут же подскакиваю с дивана, как будто вместо подушки под моей задницей какой-то шутник пристроил катапульту.
— Там такси приехало, — мямлит Кирин и Тимур встаёт, разминая шею.
Нахрена он плюхнулся вплотную? Места в лобби столько, что можно не просто сесть не касаясь, можно с комфортом развалиться во весь его рост! Например, на диване рядом! А ещё можно поспать в своём номере. Хотя, нет, там Лилька, я бы сама ушла.
Загружаемся в такси, я закрываю глаза и пытаюсь уснуть вновь, но воспоминания о вчерашнем вечере настырно лезут в голову.
— Что у тебя с красавчиком-начальником? — деловито осведомляется Лиля, едва проходит в мой номер. Швыряет мне в лицо своё платье и приказывает: — Снимай свой монашеский наряд.
Кошусь на единственное платье, которое прихватила с собой, и тут же начинаю расстёгивать молнию. Не монашеское, конечно, но явно не для похода по барам и на фоне Лильки буду выглядеть ханжой.
— Ничего, — отвечаю равнодушно, — он козёл и бабник, с которым потом придётся работать.
— Значит, мой, — Лиля плотоядно ухмыляется и поправляет грудь перед зеркалом, пытаясь собрать воедино всё то, что хотелось бы иметь.
— Я так понимаю, сегодня обломится всем, кроме меня? — с кислой миной уточняет Лёва.
— Мне уже обломилось, — пожимаю плечами, стаскивая платье.
— А ты вчера развлекался! — фыркает Лиля. — Моя очередь! — и тут же делает молящее выражение лица: — Поможешь?
— Да просто помани его пальцем, — презрительно вздергиваю верхнюю губу, — и он твой на эту ночь.
— Да ну… — морщится подруга, — потом начнётся — выпить, закусить, перекинуться парой фраз… бесцельно потраченное время.
«Не думаю, — кривлюсь мысленно, — вряд ли он утруждает себя подобными условностям даже с незнакомками».
Вслух, разумеется, помалкиваю в тряпочку. Почему-то за связь с ним стыдно.
— Давай так, — говорю, прикинув, что он наверняка уже нашёл себе девицу на ночь, — если встретим — помогу.
— И если подвернётся кто-нибудь другой, — ухмыляется подруга, а я киваю.
Уж лучше кто-нибудь другой… но нет.
Бар в отеле — что может быть безопаснее?! Кто вообще там пьёт, находясь в центре Стамбула, где развлечения на каждом углу?! Как выяснилось — он.
— Ты обещала, — напоминает Лиля и мы устраиваемся на высоких барных стульях.
Таращусь на него через зеркало за барменом и оцениваю степень опьянения. Взгляд стеклянный, смотрит в одну точку… если повезёт, завтра даже не вспомнит. О, ожил! Время спектакля!
Срабатывает каждый раз. Каждый! Я вышла на улицу, наблюдая через стеклянные двери как он тащит за собой едва поспевающую подругу, и вернулась в бар к Лёве.
— Секунду соображал, не больше, — фыркает друг, пододвигая мне бокал вина, — абсолютный рекорд. Не жалеешь?
— О чём ты? — я чуть вином не подавилась, выплюнув его обратно в бокал.
— Ой, мне-то не лечи, — закатывает глаза друг и кивает на диван: — Пошли сядем как белые люди. Жопа уже плоская от этих стульев.
— Я не лечу, — говорю, сползая ногами на пол, — мне никакого дела нет до его беспорядочных связей.
— Такие цепляют, — говорит со вздохом, обнимая меня за плечи, — печальная правда жизни.
— Лёв, отвали, а? — я морщусь и усаживаюсь на диванчик, аккурат на то место, где сидел Соболев. На секунду даже показалось, что он ещё хранит тепло его тела. И на долю секунды — что это приятно. — Я два часа назад на полусогнутых выползла из-под такого мужика… — говорю мечтательно, прикрывая веки и пытаясь вернуться от собственных мыслей к разговору, — он ему в подмётки не годится.
— Хорошо, когда можно сравнить, да? — тихо смеётся друг, а я понимаю, что спалилась по полной.
— Да, я с ним переспала, — отвечаю с вызовом, — и сто раз пожалела!
— Из-за того, что босс?
— Из-за того, что мудак, каких поискать! — фыркаю возмущённо и залпом выпиваю всё вино. — Мне пора, вставать чуть свет.
— Блин, Ди! В самолёте поспишь, сто лет не виделись! — возмущается Лев, а я язвлю в ответ:
— Это потому что ты не звонишь.
— Это потому что я сказал правду, которая колет, — ухмыляется с жутко самодовольным видом.
— Режет, — поправляю машинально, а он ржёт:
— Тебе виднее!
— Иди в топку… — бурчу тихо, быстро целую его в щёку и поднимаюсь к себе в номер.
Дико хочется спать, но через стенку кого-то пытают. Прислушиваюсь и понимаю, что это моя Ли надрывается, озвучивая порнофильм в режиме реального времени, собираю вещи и спускаюсь в лобби. Мы два года на пару снимали одну квартиру, хватит с меня, наслушалась!
— Диана, приехали, — шепчет Кирин, осторожно касаясь моего плеча. Машина останавливается, Соболев выходит и шваркает дверцей так, что закладывает уши, а юрист вздыхает: — Это будет долгий перелёт…
Стандартная суета в аэропорту немного приводит в чувство, но я ощущаю себя разбитой и уставшей, что только подтверждает сотрудник аэропорта на паспортном контроле, подозрительно долго сравнивая меня с фотографией в паспорте.
— Это я, просто не выспалась, — говорю по-турецки, не выдерживая, а он широко улыбается в ответ и возвращает мне документ.
В последний момент вспоминаю, что обещала привезти маме заморских лакомств, ругаю себя за то, что не потрудилась купить свежее в городе, и хватаю первую попавшуюся коробку, встав в вереницу таких же раздолбаев. Минут пять слушаю чьё-то сопение прямо за спиной, раздражаясь с каждой секундой всё сильнее, разворачиваюсь с гневным лицом и тирадой наготове «пожалуйста, сделайте шаг назад!», но слова застревают в горле при виде Соболева. Разворачиваюсь обратно и обречённо жду своей очереди. И сопение не такое уж и громкое, и стоит не слишком близко, и вообще… потерплю. Подумаешь, дышит мне в затылок. Чёрт, почему так хочется сделать шаг назад самой?…
Отстояв ещё одну очередь на посадку, я тяжело опускаюсь в своё кресло у прохода и с тоской понимаю, что спокойно поспать не удастся: рядом сидит мамаша со своим чадом, через проход — вспотевшая от духоты беременная девушка с отдышкой и бледным до синевы лицом, а позади меня пытается пристроиться
