своих теплых пижам, что держала здесь специально на случай возможной ночевки. Пижама была с детским рисунком в милый цветочек и плюшевой. Носки шерстяные, а остатки макияжа я смыла холодной водой, в надежде, что хотя бы отек смогу снять с лица после недавних рыданий. Если уж позориться – то по полной и сразу.
В руках я держала папин свитер и майку, которую он почти не носил, потому что больше уважал футболки. Критически сравнив отца и Некрасова, решила, что безразмерный свитер – единственное, что налезет на… довольно крупного мужчину, как Вадим.
Некрасова я обнаружила за плитой, на которой тот что-то помешивал. Я прокашлялась, обратив на себя внимание. Вадим обернулся, слабо улыбнулся, а после присмотрелся внимательнее и… улыбнулся шире.
– Тебе идет, – выдал он с веселым прищуром, заставив меня смущенно кивнуть. – Я тут не удержался и похозяйничал. Обнаружил полбутылки вина, специи, сахар и мед… В общем, я решил, что чай – это хорошо, но глинтвейн греет лучше. А еще отлично нервы успокаивает, – сообщили мне, прежде чем забрать из моих рук свитер с майкой, взамен всучив ложку, которой помешивал готовящийся глинтвейн на медленном огне. – Помешай пока, только не дай ему закипеть. Я быстро переоденусь и вернусь, – пообещал он, поцеловав меня в щеку, и удалился с кухни.
Под горячий глинтвейн, заказную пиццу и в игре в «Дурака» прошло часа три, и я с уверенностью могла сказать, что успокоилась. Было стыдно, конечно, но, должна отдать Некрасову должное, он ни словом, ни делом не дал поводов подумать, что ему тягостно или неловко после учиненной мной истерики. Или я хотела так думать под градусом горячительного и очень вкусного напитка из папиного вина.
Главное, отцу не говорить, что его фирменное винишко Вадим кощунственно пустил на заморский напиток. Папа этого явно не оценит.
Кстати, о родителях. Когда я в очередной раз безбожно проигрывала, мой смартфон ожил и пиликнул сообщением. На экране высветился номер мамы.
«Архипов-старший звонил отцу. Говорили о тебе, о чем конкретно, не знаю.» – сообщалось из СМС, пока я резко трезвела.
– Ринат, – позвал меня Вадим, с тревогой поглядывая на то, как меняется мое лицо.
– Прости, нужно позвонить, – проговорила я, поднимаясь со своего места с телефоном в руках, и вышла из зала, закрывшись в спальне родителей. Там набрала номер свекра и стала терпеливо ждать.
– Рина, добрый день, – послышалось из трубки после двух гудков, словно моего звонка ждали.
– Здравствуйте, Георгий Арсенович, – спокойно произнесла я, порадовавшись, что дикция меня не подвела, и я не запнулась на имени свекра, как делала это в первое время после знакомства, узнав об армянских корнях светловолосого и голубоглазого Артура. Благо, лично знакомиться с бабушками и дедушками благоверного не пришлось, так как на имена, особенно зубодробительные, у меня всегда была плохая память. – Мама сказала, что вы с моим отцом разговаривали обо мне. Я могу знать тему разговора, и почему вы не позвонили непосредственно мне? – сухо поинтересовалась я, прекрасно помня, что, несмотря на то, что родителям Артура в свое время пришлось смириться со мной в качестве невестки, моих родителей свекр со свекровью продолжали игнорировать, общаясь лишь в самых крайних случаях. Мои родители отвечали родственникам взаимностью, потому не удивлена, что маму, как и меня, поразил звонок бывшего свекра папе, когда эти двое вели холодную войну между собой с момента нашей с Артуром помолвки.
– На самом деле, я и хотел поговорить именно с тобой, Рина, – услышала я строгий, прокуренный голос из динамика. – Просто хотел заручиться поддержкой твоего отца, чтобы он повлиял на тебя. Я был не уверен, что ты захочешь разговаривать со мной.
– Не помню, чтобы у меня были причины не хотеть разговаривать именно с вами, – заметила я и в ответ услышала терпеливый вздох, зная, как мужчина не любит, когда ему перечат. В основном поэтому мой отец так не любит свекра – оба считают, что знают все, лучше всех остальных. – О чем вы хотели поговорить со мной? – перешла я к делу.
– Ты знаешь, что мы с Анжеликой старались не вмешиваться в ваши отношения с Артуром, – начал он издалека, явно чувствуя тот же дискомфорт от этого неприятного разговора, как и я. Полагаю, инициатором этого недоразумения стала свекровь – Анжелика Игоревна.
– Допустим, – кивнула я, словно меня могли видеть. – И что дальше?
– Рина, пойми нас, пожалуйста. Мы с матерью Артура очень переживаем за нашего сына. Всегда переживали и желали ему счастья. Да, когда мы с тобой только познакомились, у нас были некоторые недопонимания, но, как я считал, после они исчезли, и ты стала для нас почти дочерью. Мы с Анжеликой были очень рады такому выбору супруги нашим сыном.
– Это я тоже помню, Георгий Арсенович, – вздохнула я. – Я тоже вас с Анжеликой Игоревной очень уважаю. И мне жаль, что теперь наше общение вызывает общую неловкость. Тем не менее, я не понимаю, зачем вы решили поднять тему наших отношений с Артуром – теперь, спустя несколько месяцев после расставания, когда развод почти состоялся?
– Признаться честно, мы рассчитывали, что вы с Артуром помиритесь. В семье бывает всякое. И вы, несмотря на разногласия, любили друг друга. Теперь же мы несколько запоздало хотим попросить вас одуматься, пока не совсем поздно. У вас была крепкая семья, несмотря на отсутствие детей… – начал он, а я почувствовала, как меня бросило в жар.
– Пожалуйста, не надо, – попыталась я предупредить, но меня, вероятно, не услышали.
– Мы с Анжеликой уверены, что если ты дашь Артуру шанс, у вас все получится. Да, он сильно сглупил, но чего только не бывает?! Ты же знаешь, как он хотел большую семью! – продолжал вещать свекр, пока я медленно закипала и закатывала глаза. – Вот увидишь, у вас еще будут замечательные дети. И как только они появятся, вся дурь из головы Артура испарится.
– При всем моем уважении, Георгий Арсенович, но мы с вами оба знаем, что ребенок ничего не изменит, и экспериментировать подобным образом, чтобы ваш сын повзрослел, я не намерена, – стараясь не сильно явно цедить слова сквозь зубы, заметила я, и прежде, чем меня попытались бы перебить, добавила: – Вам, как и мне, это прекрасно известно. Я не стану давать вашему сыну никакого шанса. Любовь была, но прошла в тот самый момент, когда я узнала о двойном предательстве Артура.
– Все делают ошибки, – попытался тоном нажать на мою совесть бывший свекр.
– «Ошибка» вашего сына едва не стоила мне дела всей моей жизни! – вкрадчиво произнесла я, сжимая смартфон
