Но Лену невысокая оценка ее способностей, похоже, совершенно не волновала, ведь как она сообщила мне, Самохин хорошо знал ее отца и дружил с ним со студенческих лет. Зато Полянская знала всё и обо всех, ее характеристики коллег были полны сарказма и порой откровенной злости. Но вот о ком Лена отзывалась с большим уважением (кроме главного врача), так это о генеральном директоре и владельце «Афродиты» Соколове. Я лишь издали видела нашего босса пару раз, чем-то этот худощавый элегантный брюнет напомнил мне Джорджа Клуни. А вот моя подруга могла рассказывать о нем долго, получив сведения от своих родителей, которых, видимо, проинформировал Самохин.
Алексей Михайлович Соколов окончил экономический факультет МГУ, как и его отец, много лет возглавлявший отдел в Министерстве внешней торговли СССР. После августа 91-го года Михаил Александрович остался не у дел, но скоро приступил к преподавательской деятельности в Плехановском институте. Его старший сын Алексей после защиты диплома основал с другом детства небольшую фирму по оптовым закупкам и поставкам импортной парфюмерии и косметики. Дела у них пошли неплохо, полученную прибыль Соколов инвестировал в новый бизнес, уже полностью собственный, начав с нескольких парикмахерских и фитнес-центра. А потом появилась сеть «Афродита», в состав которой вошли наша клиника и шесть салонов красоты. Алексей Михайлович пригласил и Самохина, и несколько других пользующихся доверием пациентов пластических хирургов, те, в свою очередь, подбирали персонал по рекомендациям и независимым рейтингам. И «Афродита» быстро стала приносить постоянные и растущие доходы.
— Кстати, генеральный до сих пор не женат, вот уж повезет кому-то когда-нибудь, — мечтательно произнесла Полянская напоследок.
* * *
В апреле следующего года Самохин как-то вызвал меня в свой кабинет и сообщил, что они с Соколовым планировали посетить международную майскую выставку-конференцию Cosmetic Surgery Expo в Будапеште, но ему неотложные операции не позволяют покидать Москву до июля.
— И я предложил Алексею Михайловичу вместо себя вашу кандидатуру, если вы не возражаете, конечно, — неожиданно сказал главный врач.
Я немного растерялась и смутилась, а Геннадий Иванович рассмеялся и заявил:
— Да вы не бойтесь, наш руководитель и собственник строг, но справедлив. Так как, Ника, вы согласны?
— Согласна, — ответила я без особого энтузиазма.
Загранпаспорт я к тому времени успела получить и один раз слетала на отдых в Турцию, шенген мне помогла оформить секретарша Соколова Марина, стройная брюнетка средних лет.
В понедельник вечером, в день вылета, встретились мы с Алексеем Михайловичем уже в зале терминала аэропорта Шереметьево, его провожал Самохин, который и познакомил нас. Соколов поглядел на меня без всякого интереса и лишь сказал, что нужно будет внимательно прослушать и записать выступления докладчиков, собрать на стендах каталоги и брошюры, а потом подготовить презентацию для сотрудников клиники.
— Как у вас с английским? — поинтересовался он.
— В школе и в академии была пятерка, я регулярно читаю публикации и смотрю видео в Сети на английском языке, — ответила я.
Шеф усмехнулся:
— Ладно, проверим.
* * *
Мы остановились в отеле Danubius на набережной Дуная, напротив острова Маргит. Отель мне понравился с первых минут — современное здание, удобные номера, вежливый и внимательный персонал, термальные бассейны, парилка, СПА-центр, просторный ресторан. Оказалось, это была любимая гостиница Соколова в Будапеште, Алексей Михайлович сообщил мне об этом за ужином в уютном кондитерском кафе, расположенном в нескольких шагах от входа.
— Утром я жду вас возле ресепшен ровно в девять, в выставочный центр поедем на такси, — сказал он, пожелав мне спокойной ночи у двери моего номера.
Я почти сразу заснула, поставив на мобильнике будильник на семь утра…
Выставка и конференция проходили в Хангэкспо Будапешт Фэйр Центре, неподалеку от Восточного вокзала венгерской столицы. Мне никогда раньше не приходилось бывать в подобных местах и на таких мероприятиях — многолюдных, шумных, разноязычных. Заседания конференции начинались в десять часов в одном из специально предназначенных для этого залов, вмещающем человек двести, и заканчивались в три часа дня, после чего участники могли осматривать разнообразные стенды в павильонах и под открытым небом.
Конференция прошла со вторника по четверг, в Москву мы возвращались утренним рейсом в субботу, а пятница оказалась для меня свободной. Соколов предупредил в четверг вечером, что весь следующий день будет занят на переговорах, так что город мне придется осматривать одной, посоветовал проехать на правый берег Дуная, в Буду, где располагаются королевский дворец, Рыбацкий бастион и Собор Святого Матияша, побывать на Цепном мосту, но главное — обязательно прогуляться по острову Маргит. И неожиданно закончил:
— А вечером я приглашаю вас в концертный зал «Редут» на премьеру «Королевы чардаша», жду у входа в шесть тридцать. Это на площади Вигадо на набережной, здание очень красивое, построено в середине девятнадцатого века.
Разумеется, от такого предложения нельзя было отказываться, хотя я была до сих пор равнодушна к театральным постановкам вообще и к опереттам в частности, как-то не сложилось полюбить этот вид искусства. Но пойти в концертный зал с Соколовым — о, большинство моих незамужних коллег многое отдали бы за такой шанс!
С утра, после шведского стола в отеле, я заказала такси и первым делом отправилась в Буду, некогда отдельную столицу венгерских королей, населенную придворными и аристократией, в отличие от купеческого и ремесленного Пешта. Цепной мост выглядел превосходно в лучах восходящего солнца, королевский дворец напомнил мне сказки Шарля Перро и братьев Гримм, Рыбацкий павильон, построенный относительно недавно, но стилизованный под средневековый замок, радовал глаз. Я долго бродила по узким улицам и переулкам, потом снова взяла такси и отправилась к мосту Арпад через Дунай возле острова принцессы Маргит.
И это место отдыха горожан оказалось просто замечательным! Чего только я не увидела — СПА-комплекс, отели, зверинец, купальню и аквапарк, многочисленные кафе, поющий фонтан и японский сад. Но почему-то особое впечатление произвели на меня развалины средневекового монастыря, то ли доминиканского, то ли францисканского. Я долго смотрела на эти руины далекого прошлого и фантазировала о том, что послужило причиной гибели этого некогда величественного сооружения — нападение захватчиков, пожар или просто беспощадное время?
А вот о часовне Святого Михаила, восстановленной сто лет назад, на прикрепленной к стене табличке имелись надписи, в том числе на русском языке. Ее построили в романском стиле в XII веке, во времена Крестовых походов, разрушили в период турецкого завоевания Венгрии в середине XVI века и вновь возвели на фундаменте оригинального здания в тридцатые годы XX века.
Запомнились мне и каменные останки женского монастыря, в котором провела свою жизнь та самая принцесса, именем которой был назван знаменитый остров. Позднее я узнала из Интернета, что отец-король поклялся — его дочь станет монахиней, если уйдут из страны грозные полчища монголов. Так и случилось, и Маргарита-Маргит ушла в монастырь…
