Грубо говоря, игрушка представляла собой не милого, привычного всем мишку, а некое подобие тканевой скульптуры. Свою же выкройку из мешковины я сделала с расчётом на то, чтобы добавить игрушке столь необходимые няшность и мимимишность.
Но воплощение зверя в грубой мешковине не давало Линку рассмотреть потенциал. Он видел перед собой всего лишь «неправильного» медведя. Я ласково потрепала его по светлым волосам и сказала:
— Это далеко не всё, Линк.
Сейчас я сама видела все недочёты фигурки, поэтому, отложив пока модель из мешковины, взялась за бумажные выкройки и подровняла их, доводя до нужных мне параметров. После этого посадила многострадального медведя на стол и достала высохший белоснежный мех.
В той жизни с натуральным мехом я работала редко, для этого были другие ателье. Но, худо-бедно, азы знала.
Самым сложным для меня оказался выбор ножа. То, что предлагали магазины, не подходило от слова совсем, а резать мех ножницами — значит испортить его. Поскольку я собиралась сделать мягкие игрушки основой своего дохода, то и инструмент мне сразу нужен был максимально подходящий.
Единственное, что подошло более-менее — хирургический скальпель. Его я выкопала во время наших с Линком путешествий по магазинам в лавке старьёвщика. Этот скальпель был частью довольно большого набора чудовищно выглядевших железяк. Одна пила для костей чего стоила!
Представив, что вот этим здесь делают операции, я молча поклялась себе беречь здоровье своё и детей пуще всего. Поскольку набор уже был не целый, да и покупателей на этот металлолом не находилось давно, торговец, пусть и нехотя, согласился мне продать два подходящей формы ножа оттуда. Вот одним из них, наточенным до бритвенной остроты, я и пыталась сейчас резать плотную мездру.
Работа продвигалась медленно — слишком мало у меня было опыта ремонта меховых изделий. Однако к концу дневного сна сестрёнки я успела сшить две задние лапы. Линк, молча переживавший за меня, попросил дать и ему занятие. Решив не спорить, выдала пару обрезков и показала, какой должен быть шов.
Пока он возился со своими клочками, я вывернула лапки и посмотрела, как они будут выглядеть. Решила, что вполне нормально, но нужны ещё пяточки и пальчики. Нашить их лучше из тонкой чёрной кожи.
Такой у меня не было. Значит, наша завтрашняя прогулка опять пройдёт по лавкам старьёвщиков. Кроме того, чистый белоснежный мех смотрелся так здорово, что я задумалась о глазах. О красивых стеклянных глазах. Пришить пуговицы и испортить такого очаровательного пушистика будет просто обидно.
В лавках с игрушками у самых дорогих моделей глазки были выполнены из раскрашенных деревянных бусин, у тряпочных — красиво вышиты, у фарфоровых кукол — просто рисованные. А мне хотелось глазки из стекла, такие, чтобы казались живыми.
Возможно, придётся искать производителей стекла. Я ведь до сих пор даже не знаю, насколько велик мой новый город. Конечно, это — местная столица, но мир отличается от моего сильно. Есть ли здесь такое производство или придётся выписывать откуда-то? А если дорого обойдётся ещё и пересылка? Чем дороже составляющие, тем больше будет стоить конечный результат.
Я вздохнула и отложила иголку. Слишком много всяких «если», но сейчас нам пора идти в комнату — скоро проснётся Эжен.
Глава 21Кроме проблемы кукольных глаз, была еще и проблема набивки. Мягкие игрушки здесь набивали опилками. От этого куклы становились тяжелыми и твердыми.
Гречневой шелухи у меня было не так и много. Я выпросила ее у молочницы, которая поставляла сливки, сметану и свежие яйца в ту лавочку, где я обычно закупалась. Сама она, кажется, использовала ее в качестве прикорма для живности, но я-то знала гораздо лучшее применение для этой ценной штуки — дома я много лет спала на подушке, набитой такой шелухой. Так что, когда я только подержала в руках игрушки из лавки, сразу поняла, чем их нужно набивать. Теоретически, можно использовать и крупу. Ну, например, рис или пшено, но это выйдет и дороже, и хуже.
Обидно было еще и то, что в таком большом городе как Виргонт нет своей стеклодувной мастерской. До ближайшей, которая располагалась в соседнем городе Майне — несколько часов на поезде. А билеты — довольно дорогие. Сидячее место во втором классе обойдется минимум в десять фанков.
О ценах мне довольно подробно рассказала кёрста Фронг. В Майне у нее жила родственница, которую она навещала два раза в год.
— О, кёрста Элен, там очень удобные мягкие кресла, на столике — белая скатерть и можно попросить чай — это входит в стоимость билета. Ехать, примерно, пять-шесть часов. Купе рассчитано на четверых и если попадутся приятные попутчики — можно прекрасно скрасить дорогу беседой! Очень, очень комфортно добираться! Я-то еще помню те времена, когда ездить можно было только дилижансом — теснота, дорожная пыль летом и холод зимой. Даже сравнивать невозможно!
— Да, прекрасно. Только вот — дорого. А нет ли билетов подешевле?
— Кёрста не может ездить в третьем классе! Это — немыслимо! — возмущенно ответила хозяйка. Подумала и суховато добавила: — Да и без сопровождения юной кёрст не пристало путешествовать.
Поэтому первая полностью сшитая мной игрушка имела глаза из пуговиц. Правда тут я пошла на хитрость. Большие пуговицы обтянула красивой голубой тканью, а зрачок просто вышила черным шелком. Крупный, влажно поблескивающий нос был скроен из черной лаковой кожи. На шее я аккуратно завязала бантом голубую атласную ленту — пусть он будет милашка и красавчик.
Всю эту неделю Линк терпеливо сидел рядом со мной и с интересом наблюдал, как из странных по форме кусочков меха и маленьких обрезков ткани появляется такое симпатичное существо. Симпатичным он его, кстати, признал не сразу. Только тогда, когда я пришила глаза.
Он робко дотронулся до шелковистого белоснежного меха, погладил пальцем глянцевый черный нос и, наконец-то, признал:
— Когда ты его доделаешь — он будет очень красивый. — и неуверенно спросил — Правда?
— Правда, Линк. Думаю, Эжен он очень понравится.
То, что у малышки никогда не было игрушек такого качества я прекрасно понимала, потому очень хотела сделать ей подарок на новоселье.
Дошитого медведя мы спрятали в комнате кёрсты Фронг. Она, кстати, тоже довольно высоко оценила игрушку, и я решила попробовать выкроить из остатков меха что-нибудь на память для нее.
Действовала по той же самой схеме. Сперва — рисунок деталей на бумаге, потом — перенос выкройки на мешковину, правка, и только потом можно приступать к новой игрушке.
В этот раз я шила котенка. Самого обычного котенка, с большой головой, пестрой окраски, с белоснежным галстуком на шее и такими же лапками и кончиком хвоста, с ярко-зелеными глазами и длинными черными ресницами. Мультяшный персонаж получился таким забавным, что Линк не удержался. Умоляюще глядя мне в глаза, он первый раз повел себя как ребенок:
