Кати. Взгляд быстро спустился к её ногам и снова вернулся к глазам, восстановив безмолвное общение. Ну же, только пойми! Ты же столько страдала из-за моего чёртового грязного языка!
– Хотя, знаешь, увидев Катерину в первый раз, я назвал её так же. Помнишь? – Артур склонился к уху пленницы, давя дикое желание коснуться его губами. – Шикарная девушка… Думаю, что, вернувшись в лагерь, мне всё же придётся лично убедиться в этом.
Катя не двигалась. Она по-прежнему, как под гипнозом, смотрела на Шторма. Когда его глаза во второй раз проделали тот же маршрут к её ногам, она посмотрела на его берцы – правый ботинок едва заметно сдвинулся с места.
– У вас нет шансов. Опусти оружие.
Но никто не двигался.
– Опусти оружие, младший сержант! – громко приказал Артур. – И я прощу тебе смерть моих людей: когда придёт время, ты сдохнешь первым и быстро.
– Арчи!
Хасан был явно с ним не согласен.
– Похоже, твоя нянька тебя не поддерживает, – ухмыльнулся Александр. – Интересно, чтобы спать с шикарными дамами, тебе тоже нужно просить разрешения, а?
Его взгляд скользнул по Катиному лицу, а затем снова спустился к её ногам.
– Сань, какого чёрта ты делаешь? – растерянно спросил Кирилл, не понимая, что происходит. Напряжение и так висело на максимальной отметке, а тут ещё провокационные разговоры.
– Мне надоело играть, младший сержант, – прорычал Артур. – Считаю до трёх. Раз…
Шторм не двигался.
– Думаю, ты видишь, какой расклад. Итог один: вы, двое, отправитесь на тот свет, а девчонка будет доставлена в лагерь. Два…
Ботинок Кати наконец медленно двинулся в сторону. Секунда, ещё одна, и ещё… Губы Шторма подёрнулись в ухмылке. Вспомнила! Расстояние между ног увеличивалось.
– Ты – идеалист, Арчи. Это хорошо, но только не тогда, когда имеешь дело с русскими солдатами.
И после этих слов раздалась автоматная очередь. Одна, за ней – вторая из автомата ефрейтора. Шторм застыл, словно каменное изваяние. Одиночный выстрел Артура – и боль. Она стрелою пронзила тело, обездвижив. Куда? Уже неважно.
Они упали почти одновременно. Стояла лишь Катя – испуганная, бледная и едва дышавшая от страха. Её уши были закрыты ладонями. Крики, стон, мат… Открыть глаза не хватало смелости. Даже о шальной пуле не думалось, потому что тело сотрясала дикая дрожь. Как ему удалось? Наконец с большим трудом заставила себя пошевелиться. Когда глаза распахнулись, она увидела, что они все лежали. Артур и Кирилл шевелились, матерясь и стоная от боли. Второй боевик не подавал никаких признаков жизни, как и… Шторм. Шторм!
Катя бросилась к нему. Умер? Нет! Не может! Не может умереть! Они ещё не расставили точки в своей истории. Что бы ни сделал, им нужно поговорить, ведь тогда так и не получилось! Она упала на колени, судорожно нащупывая пульс, пока взгляд сканировал тело.
Дышит! Ещё не ощутив биение, она уловила, как грудь едва заметно вздымалась и отпускалась.
– Господи, ты живой…
– Согласен даже на чёрта, только бы это было правдой.
– Не двигайся. Только не двигайся, ладно?
Катя увидела красное пятно на куртке, которое увеличивалось в размере. Руки метнулись туда, но пальцы Александра перехватили их:
– Кирилл… Посмотри… Посмотри, что с ним. ПОСМОТРИ!!!
Не думая, она вскочила на ноги и бросилась к ефрейтору. Взгляд выхватил движение Артура, который, лёжа на земле, корчился от боли, сжимая ладонями кровавые колени. Она сменила траекторию. Мгновение – и пистолет, который находился рядом с ним, оказался у неё в руках.
– Кать…
К чёрту! Потом. Ноги автоматически двинулись в сторону Кирилла. Ранение в живот. Она поняла это сразу, даже не исследуя рану.
– Всё хреново?
Сев на колени, Катя коснулась его пальцев, покрытых кровью, и попыталась улыбнуться:
– Есть шанс. Всегда есть шанс. Надежда…
Кирилл кивнул, медленно закрыв глаза. Не в его случае, он знал это. Чувствовал.
– Я уколю обезболивающее, – вытирая слёзы, говорила Соколовская, хотя прекрасно понимала, что обмануть никого не получится. – Я уколю и попробую остановить кровь. Кирилл, я сделаю это. Ты… Мы выживем, слышишь?
– Да, – ответил он с придыханием. – Оставь… Оставь один сержанту. Шторм… Он несносен, когда ему больно.
За словами последовал приглушённый кашель, и изо рта потекла кровь.
– Оставь Сане, Кать.
Серьёзные ноты в голосе – предпринимать что-то было бесполезно. Силы покидали его, и счёт шёл на секунды, даже не на минуты. Понимал ли он? Скорее всего, да. Смерть никогда не подкрадывалась втихомолку, особенно в такие моменты.
Громкий бас и звук затвора автомата отвлекли Катю от умирающего парня. Растерянная, она успела окинуть взглядом вновь прибывших «гостей», а затем крепкие руки больно вцепились в плечо, одним рывком поставив на ноги. Пятеро! Их было пятеро. Но… откуда? Такие же страшные, как и люди Арчи, одетые во всё чёрное, словно вестники Смерти.
Боевики рассредоточились по периметру. Двое из них помогали Арчи сесть. Один удерживал её, остальные – находились возле раненых солдат. Тот, что стоял около Чудова, смерил ефрейтора презрительным взглядом и усмехнулся:
– Покойник.
Он навёл автомат на раненого и приготовился выстрелить.
– Нет. Не трогать, – тяжело дыша, прохрипел Артур. – Поднять другого!
Когда Шторм оказался на ногах, его лицо выражало лишь одну эмоцию – презрение.
– Ты хотел… Хотел произвести впечатление, да? – ухмыльнулся Арчи. – У тебя получилось. Теперь пришла моя очередь.
Он что-то сказал одному из своих людей, и Александра, больно схватив за волосы, повернули в сторону ефрейтора. Ноги едва стояли. Холодный пот заливал лицо. Перед глазами – темнота. Голосовые связки смогли издать дикий крик только, когда раздалась короткая череда выстрелов, а внутренности словно расщепило на атомы:
– КИРИЛЛ!!!
Несмотря на слабость и ранение, Шторм ломанулся вперёд, но удар прикладом в левый висок заставил упасть на землю:
– Сука!!!
Его глаза горели огнём. Хотелось рвать, крушить, топтать. Изо рта вырывалось нечленораздельное рычание, смешанное с матом. Раздавить! Уничтожить! Тяжёлый ботинок, опустившийся на спину, блокировал движения, но Александр снова и снова пытался подняться, чтобы добраться до ухмылявшегося ублюдка по имени Артур.
– Ты любишь представления, Катерина? – обратился тот к шокированной девушке, смотревшей на неподвижное тело ефрейтора. – Это был лишь первый акт.
Парень снова отдал какой-то приказ, который явно вызвал всеобщий восторг. Соколовская не сразу успела сообразить, что происходит. Её опустили на колени и
