Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Однако, в отличие от местных поисковиков, Coogle.cn все-таки стал сообщать пользователям, что до них доходит не вся информация. Не спросив у властей разрешения, поисковик выводил плашку с сообщением, что результаты отфильтрованы в соответствии с требованиями цензуры: «В соответствии с законодательством КНР, показаны не все результаты поиска.». Это позволило несколько утихомирить критиков компании в США и хоть сколько-то успокоить топ-менеджеров Google, которые не разделяли веру в китайский вариант. Среди них был, в частности, Брин. Даже эта микроскопическая доза открытости в будущем выйдет Google боком.
* * *
Фраза о том, что пользователям в Китае лучше жить с цензурированной версией американских сервисов, чем вовсе без них, часто звучала на слушаниях в Конгрессе. Смит и его коллеги набросились на IT-гигантов, обвиняя их в сотрудничестве с китайским режимом и в том, что они выдавали личные данные оппозиционеров. Сам конгрессмен из Нью-Джерси палил из всех орудий, сравнивая действия этих компаний в Китае с работой IBM в нацистской Германии. Google, Yahoo, Microsoft и Cisco, гремел он, способствовали возведению в Китае двух главных опор тоталитарного режима – пропаганды и тайной полиции. С этой целью они предоставляли диктатуре открытую трибуну, а также всяческими способами помогали работе тайной полиции. Например, организовывали наблюдение и операции по вторжению в частную жизнь, тем самым участвуя в масштабном подавлении властями Китая граждан своей страны248.
Первым на словесные атаки конгрессменов решился ответить главный юрист Yahoo Майкл Кэллахан. По его словам, участие Yahoo в деле Ши Тао ограничивалось тем, что компания просто раскрыла данные, но у нее не было информации о личности пользователя или предмете следствия. Напомним, что раскрытие данных стоило Ши Тао многих лет тюремного заключения.
«Когда к нам поступает требование от правоохранительных органов, мы обязаны его выполнить, подчиняясь законодательству страны, – сказал Кэллахан. – Перед всеми американскими компаниями стоит выбор: соблюдать китайские законы или уйти с рынка»249.
В том же ключе выступил и глава Google по коммуникациям Эллиот Шрейг. По его словам, Google пришлось делать выбор: или пойти вразрез со своей миссией и не предоставлять услуги пользователям в Китае, или же сотрудничать с китайской цензурой. «Самоцензура вроде той, которой нам приходится сейчас подвергать самих себя в Китае, противоречит нашим глубинным принципам, – сказал он. – Мы надеемся, что принятое нами решение окажется верным. Если в дальнейшем в Китае у нас не получится уравновешивать эти стремления, мы вполне можем серьезно задуматься о прекращении деятельности на этом рынке»250.
Топ-менеджер Google продолжал свое выступление в том же духе, пока его не прервал Джим Лич, седовласый конгрессмен-республиканец от штата Айова. Лича особенно интересовало, как в компании решали, что именно подвергать цензуре.
– Вы сказали, что от вас требуют самоцензуры, насколько я понял. Вы пошли на этот шаг, если я правильно понимаю, добровольно, без всяких переговоров с правительством Китая. Верно ли это утверждение?
– Конгрессмен, одним из условий предоставления лицензии на осуществление деятельности в стране является соблюдение законодательства. Чтобы соблюсти законодательство, требуется устанавливать ограничения по доступу к контенту, – успел вставить Шрейг.
– То есть то, что вы сделали это, чтобы упредить возможные протесты со стороны китайских властей, не соответствует действительности. Протест от китайских властей поступил раньше, – сказал Лич.
На это Шрейг ответил:
– Если бы компания не согласилась ограничивать доступ к контенту, она не смогла бы получить лицензию на работу в Китае.
Усталым, полным неодобрения тоном Лич спросил:
– В лицензии было четко указано, что именно вы должны блокировать? Если там не было таких указаний, откуда вы знали, что именно блокировать? Если только вы, как вы говорите, не действовали на опережение? Откуда вам это стало известно?
– Как я это понимаю… Сейчас у меня с собой нет текста лицензии, но я как раз обсуждал этот вопрос с коллегами. В лицензии есть ссылка на положения законодательства, которые необходимо соблюдать, и это основа, – сказал Шрейг.
– То есть вы допускаете применение этих законов в зависимости от каждого конкретного случая? – спросил Лич.
– На основе прецедентов, – ответил Шрейг.
– Вы советовались с Yahoo? Откуда вы знаете, какие в отрасли есть прецеденты? Вы спрашивали, как работают на рынке ваши конкуренты? Раз они так делают, значит, и вам тоже надо?
– Мы установили на территории Китая компьютер и вводили в него разные запросы. То есть, как нам всем ярко продемонстрировал здесь господин председатель, мы учились на опыте других сервисов и сравнивали их выдачу с нашей.
– Получается, вы просто фиксировали, что делают другие, например ваши местные конкуренты, и решили делать то же самое, хотя вас прямо и не просили. Тогда вы по факту являетесь сотрудниками правительства Китая, – произнес шокированный Лич. Шрейг попытался возразить, но не смог.
– Вы задавали себе такой вопрос: что бы я подверг цензуре, если б я был цензором? Да? Вы узнаете, какие в отрасли есть прецеденты и затем действуете в соответствии с ними. Я верно сейчас описываю ситуацию? Это просто потрясающе, скажу я вам. Вы используете свои технологии с целью установить цензуру.
Лич продолжал, и его голос звучал все громче:
– Во всех сферах жизни используется определение «передовые методы». Но, как мне кажется, вы создали что-то новое в истории американского предпринимательства: вы перенимали и брали на вооружение худшие возможные методы. Это просто невероятно… Если мы в Конгрессе захотим ввести цензуру, пойдем к вам – в компанию, которая призвана олицетворять собой максимальную свободу информации. Сегодня день поистине потрясающих открытий251.
– Мы это делали вынужденно и совсем этим не гордимся, – произнес Шрейг слегка дрожащим голосом. Он также добавил: – В заявлении Google указывается: при цензурировании выдачи пользователям выводится соответствующее оповещение.
Том Лантос, конгрессмен от Демократической партии, поинтересовался у Шрейга, может ли тот сказать, что ему стыдно и за себя лично, за свою компанию, а также другие компании.
– Нет, конгрессмен, не могу.
– Не можете?
– Я такого не могу сказать. Как я уже упоминал раньше, не думаю, что справедливо для нас будет говорить, что мы стыдимся наших действий.
– Меня не интересует, справедливо это или нет. Меня интересует ваше мнение, – сказал Лантос. – Вам совсем нечего стыдиться?
– Мне нечего стыдиться, но и нечем гордиться. Мы выбрали путь… который, по нашему мнению, в итоге станет благом для наших пользователей в Китае, – ответил Шрейг. – Если мы придем к мнению, конгрессмен, что в свете изменившихся обстоятельств или в свете применения пользователями сервиса Google.cn нам не удалось добиться ожидаемых результатов, мы проведем оценку нашей деятельности, наших возможностей достигнуть этих целей и обсудим, стоит ли нам и дальше присутствовать на этом рынке252.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
