- Так ты, значит, знаешь, каково это переделывать свою жизнь.Сравнивать себя в прошлом с той, кем ты должна стать.
Я подумала обо всем сделанном и увиденном за последний год:смерть, боль, радость. Новые начинания…и завершения.
- Да, - тихо согласилась я. - Я знаю, каково это, - этамысль напомнила мне о цели моего визита. - Лорелея, если этого не делала ты, токто мог?
- Если нимфы непричастны, равно как и любой другой дух воды,думаю, нужно смотреть шире.
- Например?
С виноватым выражением она отвернулась.
- Лорелея, мне нужно знать. Дело не только в нимфах. Под ударомДома. Люди уже обвиняют вампиров, и если так пойдет и дальше, то могугарантировать, что будет принят закон о регистрации.
- Только одни существа, связаны с природой столь же сильно,как и мы, - наконец, сказала она. Мы трепещем перед водой: перед ее потоками,ее мощью, перед ее способностью очищать и разрушать. Она - наше утешение, - оназакрыла глаза. - Они черпают свою силу из земли. Берегут ее. Леса, чащи.
У меня скрутило живот.
- Ты говоришь об оборотнях?
- Ведь Стая же сейчас в Чикаго, так?
- Да, но потому, что мы попросили их. Они бы такого несделали.
- А ты предполагала, что они атакуют твой Дом?
Фактически, на Дом напала только горстка мстящих оборотней,но я поняла, что она имела в виду.
- Конечно же, нет.
- Ты не можешь закрывать глаза на то, кто они и на чтоспособны. Тебе известно о влечении между нимфами и оборотней?
- Трудно не заметить.
- Это из-за связи земли и воды, - сказала она. - Своего родасоединение природных элементов. Возможно, вода заболела из-за большогоколичества нимф и оборотней в одном городе.
У меня не было версии лучше, но, казалось, что обвинитьоборотней, с которыми у нимф и сирен бурные взаимоотношения, удобнее всего.
Внезапно через парадную дверь вошел мужчина с охапкой дров вруках.
Несмотря на холод, на нем были только поношенные джинсы. Поголому торсу струился пот. Улыбнувшись, он пересек гостиную, направившись впротивоположный конец дома.
Несмотря на поношенную одежду, он, несомненно, был шикарен.Высокий, хорошо сложенный, с короткими волнистыми волосами и легкой щетиной наквадратном подбородке. У него были длинные, темные брови и глубоко посаженныеглаза, а также соблазнительные губы и ямочка над подбородком.
Когда он исчез за дверью в противоположном конце комнаты, япосмотрела на Лорелею. Она понимающе улыбнулась.
- А это Ян. Мы женаты уже четыре года. Он знал меня, преждечем я стала сиреной, поэтому невосприимчив к пению. Он тщательно обдумалрешение последовать за мной в эту Богом забытую глушь. Я же стараюсь стойкопринимать свою судьбу.
Только она договорила, как схватилась за голову инаклонилась, явно от боли. Женщина, открывшая дверь, спешно вошла в комнату,бормоча что-то по-испански. Она наклонилась к Лорелее и обняла ее.
- Поправляйся, нинья, - сказала она, а затем прошепталанесколько непонятных мне слов.
Я встала, поняв намек.
- Спасибо, что уделила мне время. Не хочу тебя большетревожить.
- Мерит.
Я обернулась. Лорелея подняла голову, на ее щеках виднелисьдорожки от скатившихся слез.
- Если вскоре все не вернуть в норму, то будет слишкомпоздно.
Я обещала ей, что я сделаю все возможное. . . и понадеялась,что смогу выполнить данное обещание.
Выйдя, я обогнула дом, направившись к тропинке. Ян былснаружи, а воздух насыщен ароматом свежей смолы.
Он стоял перед опрокинутым бревном с топором в руке. Второебревно стояло вертикально на вершине первого. Он занес топор над головой, мышцызапульсировали, потом он с силой опустил топор. Бревно раскололось пополам. Наземлю упали равные половинки. Поставив слудеющее бревно на пень, Ян поднялглаза и выдохнул облачко пара.
- Ты здесь из-за озера? - спросил он, вытирая со лба пот.
- Ага.
- Знаешь, она не виновата. Ни в чем. Она несет чье-то бремя,и теперь из-за него же она больна, если не хуже.
Вновь взмахнув топором, он расколол надвое второе бревно.
- Я ее ни в чем не обвиняла, - сказала я. - Я только пытаюсьвыяснить, что случилось.
Он положил еще одно бревно.
- Так узнай. Если ты этого не сделаешь, то встречать конецсвета мы будем здесь.
Не найдя достойного ответа, я направилась обратно квертолету.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. СМЕНА ПАРАДИГМЫ
Полет назад выдался паршивый. Ветер усилился, и нас швырялоиз стороны в сторону с такой силой, что у пилота даже костяшки побели от того,с какой силой она вцепилась в штурвал. Половину пути она шепотом читаламолитвы.
Уверена, я позеленела к тому времени, когда мы долетели довертолетной площадки. Я благополучно добралась до машины, однако в течениенескольких минут просто сидела на водительском кресле, не желая трогаться сместа, не будучи уверенной, что не изгажу салон. Зловонье из-за того, что меняукачало, - последнее, что нужно моей двадцатилетней коробчонке Вольво.
Воспользовавшись моментом, я проверила сотовый. Пропущенныйзвонок от Джонаха, и голосовое сообщение от Келли. Исполняя свой долг, ясначала позвонила ей.
Подняв трубку, она тут же завизжала:
- Ты невероятна!
- Ну да, что на сей раз?
-Ты! Озеро! Я не знаю, как ты это сделала, но ты кудесница!
Пришлось тряхнуть головой, чтобы собраться.
- Келли, я только что вернулась в город, и совершенно непредставляю, о чем ты.
- Ты сделала это, Мерит! С озером все нормально. Таквнезапно, бах и вода снова чистая, и по ней гуляют волны, как будто ничего и небыло. Не знаю, что ты там сказала Лорелее, но это однозначно сработало. Этоважно, Мерит. Ты повлияла на ситуацию. Знаешь, как это помогло Дому? Сегодняпротестующие разошлись по домам. Благодаря этому ГС может оставить нас в покое.
Я вышла из вертолета всего пятнадцать-двадцать минут назад,и, когда мы приземлись, озеро выглядело так же. Хоть я и ценила похвалу ивероятность того, что благодаря мне у Дома появилась передышка, я быланастроена скептически. Я поверила Лорелее, и на острове ничто не навело меня намысль об ее причастности к случившемуся с озером. Тем более, она не моглаустранить проблему спустя час после моего визита. Творилось что-то еще.
- Кэл, я не уверена, что все так просто. То есть, я конечнорада, что озеро стало прежним, но я к этому непричастна, как, думаю, и Лорелея.Я вообще считаю, что она совершенно тут не причем. Она так же слаба, как инимфы.
