отворилась, и в хижину вошел молодой, лет двадцать на вид, человек в набедренной повязке, сделанной из вымененной у туземцев ткани. Он хотел было поклонится присутствующим, однако был остановлен Шестым, который положил руку ему на плечо.
— Не кланяйся среди своих. А теперь покажи им то, что показал мне.
— Д-да, хорошо…
После этих слов пришедший вытянул руку параллельно полу ладонью вниз, а затем, закрыв глаза, начал что-то тихо бормотать. Земля, словно живой организм, начала вытягиваться вверх к ладони, принимая конусообразную форму. Всего за полминуты верхняя часть коснулась кончика пальцев парня, а он, как только почувствовал это, убрал руку, выдохнул и открыл глаза, на лбу же были видны капли пота.
Шрамированный, встав со стула, молча подошел земляному сталагмиту и легонько пнул его ногой — сталагмит выстоял. Тогда он пнул его со всех силы, однако и это не возымело результата.
— Из чего же эта хрень сделана?! — выругался сквозь зубы Фихурд, схватившись за ногу и доковыляв обратно на своё место.
— О, мой друг, это самая обыкновенная земля, просто силы этого парня укрепили её почти до каменной твердости. Вообще, помимо этого десятилетнего юнца из партии пятисотых, я обнаружил еще около десятка подобных ему. При этом не все из них вышли из под рук изначальных, даже наоборот — большая появилась естественным путем. И это, прошу заметить, только те, кого я смог лично обнаружить, на самом деле их может быть еще больше.
— И что, все они могут заставлять землю двигаться? — спросил молчавший до этого четвертый человек в темной накидке из шкуры какого-то животного.
— Нет конечно, есть еще парень, который разжигает огонь без каких-либо приспособлений, — начал загибать пальцы Шестой, — также имеется девка, управляющая водой, еще был один пацан, который только вышел от изначальных, он может создавать голубые искры, напоминающие грозовые молнии. Кроме того, были еще два парня, чья сила никак не сопоставляется с внешним видом, ну а еще один мог вообще лечить мелкие раны у других и более серьезные у себя. Про остальных потом расскажу, просто эти мне больше всего приглянулись.
На несколько минут наступила тишина, которая кончилась как только человек в темной накидке встал, громко хлопнул в ладоши и сказал с улыбкой на лице:
— Отлично! Если их таланты можно развивать также, как физическую силу или навыки охоты, то скоро мы избавимся от изначальных и, наконец, обретем свободу. Да поможет нам Исх'Кин!
— Да поможет нам Исх'Кин! — вторили ему в ответ все присутствующие, включая только пришедшего в себя паренька в набедренной повязке…
* * *
Широкоплечий орк рассматривал кинжал из прочного камня. Когда-то давно он был обменян его отцом у бледнокожих на животных и кожу, теперь же, после смерти Вождя, оружие перешло к нему, младшему сыну Ур'Гаша, по праву сильного. Орк, осторожно погладив до сих пор острое лезвие, вспоминал о недавно прошедшем поединке…
Вот он и его братья стоят в ритуальном кругу под пристальными взорами соплеменников и Шамана племени. Вот прозвучал звук, издаваемый ритуальным рогом. Вот они с братьями бросились друг на друга, вооруженные лишь кулаками, ведь таков обычай племени: Вождем станет тот из сыновей прежнего Вождя, кто последний будет стоять в ритуальном кругу, и духи будут свидетелями его силы. Это не значит, что они должны были поубивать друг друга, можно было лишь вытолкнуть соперника за пределы круга, или просто его вырубить, ну или переломать ноги. Это уже как каждый сам для себя решит.
Он же, являясь младшим сыном своего отца и не обладая достаточным боевым опытом, одержал победу лишь за счет Силы, что недавно проснулась в нем. Да-да, именно Силы, ведь никогда прежде ни в одном из племен Вождем на становился тот, кто вышвырнул всех своих соперников за пределы круга даже не прикасаясь к ним, совершив всего один удар, зато какой это был удар…
Орк довольно оскалился, ведь об этом ударе еще долго будут перешептываться в племени, а то и за его пределами. А началось все несколько зим назад во время водопоев, когда он впервые применил Силу, использовав её чисто на инстинктах во время схватки с диким зверем. Тогда, если бы он не смог пробудить Силу, то просто не выжил бы и не стал бы Вождем. Затем он долгое время оттачивал тот удар, которым был повержен зверь, и, в конце концов, освоил его. Пусть до завершения техники удара оставалось еще много, однако и того, что он освоил, хватило для победы, ведь на его стороне была неожиданность.
Орк, имя которого тогда еще было Ур'Шог, был достаточно сообразительным и сразу понял, если никто не узнает о Силе, то и не смогут ей ничего противопоставить, а отец, являясь дряхлым стариком, скоро отойдет в мир Духов. Поэтому он тренировался вдали от соплеменников, ни разу никому не показав своего приема до дня ритуала. Орк, при этом, не сомневался, что Духи, увидев его Силу, не будут противиться его победе, ведь Вождем всегда становится сильнейший…
Всего один удар, нанесенный даже не по кому-нибудь из свои братьев, а всего лишь в их сторону, сотряс воздух, отбросив всех соперников за пределы круга. После этой атаки лишь двое смогли сразу подняться на ноги, остальные же пролежали еще сотню ударов сердца, а затем начали постепенно подниматься. Ну а дальше Ур'Шог был выбран Вождем, получив имя Ур'Гош, так и не поучаствовав в продолжении ритуального поединка, ведь не было в племени такого орка, который решился бы бросить вызов новому Вождю.
Сейчас же он сидел шатре своего умершего отца на мягких шкурах смертельно-опасных хищников степи, а перед ним стоял Шаман племени. Шаман пришел сюда говорить от имени духов. Ур'Гош знал, что подобное должно было произойти, не зря ведь Духи наделили его Силой, и теперь, после того как он стал Вождем, Духи укажут дальнейший путь.
— Пришел говорить я от Духов, о Вождь. Они довольны тобою, — молвил старик, чье имя давно позабыто. — Слушай теперь же что я передам, как воли их проводник:
"Сила твоя есть у каждого,
Но знаешь её только ты,
Поэтому, как её вестник,
Обязан ты их научить.
Научить как использовать Силу
Миссия жизни твоя,
А затем, как свое Племя обучишь,
Объедини племена.
Под сильной рукою — рукою Вождя
Уйдут разногласья, уйдет и вражда.
Останется Племя, что правит другими,
И Духов иных не станет отныне."
Шаман, как только закончил говорит, закашлялся и, опершись на свой посох, сделанный из ровного дерева и изрисованный
