бы не заперлась во дворце и не решила бы за всех, что им лучше умереть. И я бы запомнила тех, кто отвернулся, бросив меня и моих людей.
Все пять трусливых миров.
Щелчок пальцев — и второй черновик превратился в пыль. Он тоже не годился.
На плотной черной бумаге с золотым тиснением в виде языков пламени по одной стороне я аккуратно выводила стило слова. Сразу начисто.
«Я разделяю ваше горе. Я понимаю вашу злость. Я надеюсь, вы найдете решение. И оно принесет покой».
Магическая подпись без имени, без титула. Магическая печать на конверте без адресата и отправителя.
Пожалуй, теперь я понимаю, от чего отец так любит записки вместо длинных писем.
Краткость позволяет бить точнее, а еще всегда оставляет места для маневра. Хотя, возможно, это не слишком вежливо, а, скорее всего, даже и близко не лежит рядом с чопорным венценосным этикетом, мне все равно.
Я же принцесса без мира и трона, какой с меня спрос?
Глава 27
Спала я плохо. Полночи снились залитые синей и алой кровью дорожки университетского городка, полночи — разрушенный мир Огня. Так что настроение утром было где-то на уровне океана Хаоса. Почему-то нестерпимо хотелось домой. И не в диаспору, нет. А в тот дом, который когда-то был моим, и который я почти не помню. От него остались лишь обрывки эмоций, ощущений. Уют, мягкий свет, мамины легкие шаги и запах свежей выпечки.
Я часто слышу, что невероятно похожа на мать. Фамильные королевские черты, как говорит папа. С этим сложно спорить или соглашаться — у нас ведь не осталось никаких изображений. В мир Льда мы бежали, смешно сказать, налегке. Прямо как нас застал прорыв обороны города. Но если внешностью я обладаю маминой, то вот характер, подозреваю, достался от отца, и отдираться от кровати в такие дни, как этот, меня заставляла только одна мысль «Я — эльд-Лааксо, а для нас нет нерешаемых проблем».
Никогда не любила этот прием, но тщательность в образе, подбор одежды и макияж иной раз действовал на настроение не хуже алого игристого.
Вообще, чтобы выделяться на фоне ледяных леди, мне не требовалось делать ничего. Их аристократическая бледность и высокомерно задранные носы создавали впечатление, будто девушек подбирали по лекалу. Но абсолютно новый гардероб требовал смены наряда ежедневно. Поэтому сегодня я выбрала черные брюки в облипочку, черную жилетку со шнуровкой корсетного типа и после некоторых колебаний все же отдала небольшую дань школьной форме — рубашку поддела белую. Правда, с глубоким-преглубоким декольте, в котором кокетливо прятался подаренный отцом кулон. Добавила к этом распущенные завитые локонами волосы и кричаще-яркий макияж.
— Ну как? — спросила у скучающего огнелиса, который демонстративно пялился в стену, пока я собиралась.
Рыжик обернулся и даже чуть приоткрыл пасть. Прыгнул на пол и ткнулся носом мне в ладонь:
«Эффектно».
Я довольно рассмеялась и направилась на выход. Огнелис мягко пошел следом: дверь на него не реагировала, а потому если зверь не покидал покои вместе со мной, то ему приходилось скучать до самого вечера в гордом одиночестве.
Раньше Рыжик по моей просьбе не выходил из комнаты без моего присмотра, ведь каждый мог ненароком обидеть кроху. Правда, девчонки тискали его от души при любом удобном случае, а этому рыжему подлецу явно льстила женская ласка. Но теперь огромного зверя побаивались и любоваться предпочитали издалека. Рыжик ворчал, что его разлюбили, но я видела, как он с удовольствием время от времени клацает зубами рядом с неприятными личностями.
По коридорам общежития сновали девушки разной степени собранности: одеваться, краситься или подбирать украшения в женском ледяном коллективе без участия подруг считалось чуть ли не дурным тоном. На меня обращали внимание не больше, чем обычно: ну, то есть огненные радостно махали, ледяные спешили обойти подальше. Население университета вроде бы переварило трагические события месячной давности, но особой любви к моей персоне все-таки не испытывало.
К характеру в придачу от папы мне достался еще и тяжелый шаг. Это было непозволительно для ледяной леди, а вот может ли так ходить принцесса Огня мое образование умалчивало. Поэтому в столовую я вошла как обычно — громко стуча каблуками. Привычно скинула приветственную искру. До сих пор не привыкла к цвету своего огня. Нет-нет да и замирала на мгновение, чтобы полюбоваться черным с золотым отливом. Потом направилась к линии раздачи.
Что может поднять настроение лучше вкусного завтрака? И, хотя мне больше не нужна была еда для поддержания резерва, я не собиралась ограничивать себя в маленьких радостях.
Яичница-глазунья, тост с маслом и джемом, оладьи с ягодами и сырным кремом, крепкий кофе с жирными сливками без сахара. Демонстративно прошагала за свободный столик и закатала рукава. Завтрак в тишине после тревожной ночи — что может быть лучше?
Завтрак с друзьями, конечно же. Нашла взглядом Ааррона с Кеннетом и усмехнулась.
Мои мальчики пользовались сумасшедшим успехом у женского населения. Особым шиком считалось разделить с парнями трапезу — хоть завтрак, хоть обед, хоть ужин. Полдник, впрочем, тоже подходил. Почему-то девушкам казалось, что стоит посидеть за одним столом хотя бы полчасика, как парни обнаружат в одной из них свою избранницу. Но я-то своих мальчиков знала, и им обоим нужно было явно что-то больше, чем виртуозное владение столовыми приборами и ненавязчивое поглаживание под столом.
Особенно ожесточенная борьба шла за сердце юного главы рода Даларн. На наши ехидные вопросы о будущей леди ис-Даларн он лишь беззаботно отмахивался. Или говорил, что ему нужно немного подождать, пока Астарт допустит фатальную ошибку в отношениях со мной. Мы, конечно, зубоскалили на эту тему, но каждый знал, что к моменту выпуска из университета вопрос с личной жизнью для Аара должен быть решен. Главе рода без семьи быть не положено.
Так что сейчас с ребятами сидело аж три девушки. Что примечательно, все ледяные, но ни одной аристократки. Ааррон заметил мой взгляд, толкнул локтем Кеннета. Оба почти сразу встали и направились ко мне.
— Мне опять ждать теплый прием от ваших поклонниц? — невозмутимо поинтересовалась я.
— Да ну, — отмахнулся Ааррон. — Мы даже извинились, что ушли.
— Хотя обычно так не делаем, — поддакнул Кеннет.
— А девушки? — удивилась я.
— А им все равно. Они готовы заглядывать нам в рот и слушать любую чушь, лишь бы быть рядом, — равнодушно пожал плечами побратец.
— Вы ужасны, — поморщилась я, а парни лишь рассмеялись.
— Если девушка не ценит себя сама, с чего бы нам быть о ней
