- Не беспокойся, Сережа. Это просто глубокий обморок, сопряженный нервным потрясением, голодовкой и отсутствием сна. Вон худая какая, небось морит себя голодом. От того и не спит по ночам, - резюмировал Авет Тигранович, сидя на стуле перед диваном соседки.
Машенька так и оставалась без сознания, пока Авет Тигранович обрабатывал ей руки, какой-то смесью. Затем сделал укол в вену. Выждав какое-то время, принялся бинтовать руки, отделяя каждый палец.
- Сейчас мы ей ручки забинтуем, и через пару-тройку дней будет твоя зазноба, как новенькая, - улыбался мужчина, не смотря на меня.
А мне почему-то тепло стало от его слов… Он подумал, что Машенька моя возлюбленная. С сегодняшнего дня я и сам не смогу категорично возразить на это предположение. Одно знаю теперь точно: я буду рядом. Нравится ей это или нет. Надо будет, калачом свернусь, и буду ночевать на полу площадки под ее дверью.
Когда уже Авет Тигранович принялся накладывать повязку на ожог в области предплечья, Машенька подала голос. Это был слабый стон. Вымученный. Выстраданный.
- Открываем глазки, деточка, - начал разговаривать с девушкой врач. – Я уже вас подлатал немного. Можно и под венец идти.
Машенька приоткрыла глаза и увидела перед собой незнакомого мужчину. Она подскочила на диване в испуге, но Авет Тигранович тут же поспешил ее успокоить:
- Тихо, деточка. Сколько ночей не спишь?
- Две, - машинально ответила девушка и тут же стала пятиться от него.
- Не бойтесь меня. Меня ваш муж вызвал, - с улыбкой произнес врач. Поразительно быстро он нас уже поженил.
- Какой муж? – с еще большим испугом произнесла девушка.
- Я, - скупо и неуверенно вымолвил я, стоя позади дивана, за ее спиной.
Машенька повернулась, посмотрела на меня пристально, будто пытаясь вспомнить, кто я такой.
- Это не …, а, ладно, - видимо вспомнив меня, попыталась объяснить Авету Тиграновичу наше «родство», но потом решила не спорить и махнула рукой.
На этом движении она увидела свои руки, которые были перебинтованы. Сейчас они походили больше на руки в ватных перчатках. Если сложить в кулак, выйдет добротный боксерский атрибут.
- Это что такое? – лица я ее не видел, но по голосу понимал, что девушка не просто в шоке.
- Это, девонька моя, повязки. Я нанес специальный крем, который заживит твои ожоги. Не переживай. Через несколько дней и следа не останется. Ты молодец! Обработала руки содой. По характеру повреждений, это была не кислота. А слабый раствор. Тебя хотели напугать, ну или просто подпортить тебе жизнь на ближайшее время. Хотя если бы раствор попал в глаза, зрение могло очень сильно пострадать. Но благо, у тебя реакция хорошая, - мурлыкал Авет Тигранович в свойственной ему манере детского доктора Айболита. – Сергей, завтра ближе к десяти утра ко мне на перевязку. Посмотрим что и как, и, скорее всего, снимем эти «оковы». Но бинты заменим перчатками резиновыми. Медицинскими. С ними еще походишь пару дней. А так все в порядке. Да, - добавил он, уже вставая, - заодно завтра и больничный тебе оформим. А пока пей горячий и сладкий чай. Небось, и не ела эти два дня.
- Погодите, - окликнула Маша, когда я пошел провожать врача, - хоть адрес скажите, куда ехать.
- Я сам тебя отвезу, - произнес строго и сурово, поскольку опять возникло раздражение на ее «я сама».
Было видно, что девушке это не понравилось. Но по-другому я не смогу поступить. Будет отнекиваться, свяжу и доставлю, куда положено.
Закрыв дверь за Аветом Тиграновичем, сразу пошел на кухню:
- Я сделаю тебе чай и уйду.
Маша подобралась на диване и села в угол, тихонько наблюдая за мной. Напряжение между нами чувствовалось. Меня бесила ее самоуверенность, от которой в итоге страдает только она. Ей, наверное, не нравилось, что я хозяйничал на ее кухне. Правильно. Кто я такой для нее? Это для меня она стала моей очаровашкой. А я для нее? Мерзкий сосед, который мешает жить. Вот и все. От этого становилось совсем противно.
Протянув кружку с горячим чаем Машеньке, я все же сел на стул, на котором до этого сидел наш целитель. Мне не давала покоя ситуация, что девушка уже двое суток не спит, не ест. А сегодня у нее день потрясений все никак не закончится.
- Ты попала в беду? – спросил аккуратно и спокойно, поскольку точно знал, что эта девушка не расскажет мне ничего. Во всяком случае, сейчас.
- Нет. Все в порядке, - тихо, делая вид, что она пытается хлебнуть горячего чаю, произнесла девушка.
- Это ты называешь в порядке? – начинаю закипать. – Может все-таки ответишь мне на вопросы? Кто на тебя покушался? Ты знаешь его?
- Это была какая-то незнакомая мне женщина, - вдруг Машеньку дернуло на откровения.
- Ты ее точно не знаешь? Может … это жена твоего мужчины? – от этой мысли во мне начинала зарождаться ярость. Не хочу думать даже об этом. Но задать вопрос стоит.
- Наверное, это и есть обманутая жена, - внезапно выговорила Маша. – Она ко мне подбежала с криками, но потом вдруг осеклась и убежала. Я же успела руками лицо прикрыть, поэтому разглядела ее. Видимо, обозналась, - с необъяснимым спокойствием и даже с небольшой улыбкой продолжила девушка.
Как?! Как она может так спокойно реагировать на происходящее?! Я готов рвать и метать, а она сидит и чай потягивает!
- А ты всех своих мужчин знаешь хорошо? Жен их тоже?! – уже с гневом продолжал я, не в силах сдерживаться.
- Не думаю, что через два года ко мне придет чья-то жена на разборки, - не подавая вида на свою обиду или негодование, произнесла Машенька.
- Какие два года?
- У меня уже два года нет отношений. Вы первый мужчина, не считая Генки, который переступил порог моего дома за последние два года, - неожиданно сказала девушка. – Да и вас мужчиной сложно назвать …
А вот последние слова были уже оскорбительными…
- Почему все так? – меня распирало, но я заметно снизил тон. Хотелось узнать подробностей ее личной жизни.
- Надоело. Надоело каждый раз видеть одного и того же мудака рядом с собой, которого и мужчиной не назовешь. Надоел чужой храп. Надоели тупые рассказы о том, как какой-то Вася Пупкин подшутил над своей девушкой и записал это на камеру. Не хочу никого ждать вечерами, никого приглашать к себе. Не хочу, чтобы кто-то спал в моей постели. Не хочу слушать критику в свой адрес, что я не так готовлю, не так одеваюсь, не так говорю, не так себя веду. Знаете, фильм есть такой хороший, советский. Там говорится, что одной спокойнее: хочу халву ем, хочу пряники. Вот я и живу эти два года, с халвой и пряниками. И чувствую себя замечательно.
- Тогда…
- Тогда не важно, кто это был! Все обошлось и это главное! Врач сказал, что через пару дней все будет в порядке, - с неожиданной эмоциональностью продолжила Маша. – И пообещайте мне, что вы не полезете в это дело, пользуясь своим служебным положением, - она смотрела на меня с вызовом так, что мне захотелось на нее наорать.
