Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Когда вернулись на постоялый двор, «наши» были уже там. Мы как раз успели к так называемому ужину: ели прямо в комнате, все то же, что и в дороге: вяленое мясо, сыр, запили все водой. Что за скрадерность, я не понял — при гостинице был трактир и пахло оттуда, признаться, весьма завлекательно.
Уже заваливаясь спать на дощатом полу, понял, что зудело у меня все время, с недавнего разговора.
— Слушай, Хрут, мне вот что все покоя не дает, — дернул я з рукав улегшегося рядом орка, — ты сказал, что 12 пеннингов стоит дюжина сельди или лосося. Но ведь лосось крупнее! Почему тогда сельдь стоит столько же? Или она здесь тоже крупная?
— Здесь, это в Борге? — зевнул Хрут, — да не, сельдь везде одинаковая, — новый зевок, — а что до цены, так сельдь — морская рыба, а лосося можно в реке ловить.
— И что?
— Что-что, — раздалось с другого бока, это Сигмунд разлепил глаз, — раз морская, значит ее надо в море ловить! Разве не ясно?
— Да какие проблемы то?
— О боги!.. — простонал Сигмунд, — Асгейр, мне иногда кажется, что ты непроходимо туп…
Из угла Калле донесся сдавленный смешок.
— Ты забыл, — поправил сына Йорген, — Бран как раз ловил рыбу в море. Просто, — это уже мне, — мало кто отваживается выйти в море за рыбой… В основном, это как твой отец, бывшие походники.
— Почему?
— Спи уже, — не выдержал дядя, — завтра к по утру к ярлу идти, а ты выспаться не даешь. Еще слово, и… спать на конюшню отправишься!
Я бы, кстати, был не против спать на сене, но! На конюшне спали рабы тех, кто останавливался в гостинке, их в комнаты не пускали.
Так и не получив исчерпывающих ответов я перевернулся на другой бок, подоткнул плащ и провалился в сон, как в бездну.
* * *
Утром встали, и по традиции орков не жрамши («что же вы мама, даже чаю не попьете?») собрались к местной большой шишке. Кстати, от чая я бы не отказался.
Йорген осмотрел нас исподлобья.
— Значит со мной… — его хмурый взгляд остановился на мне, потом перешел на Калле. Вздохнул, махнул рукой, — Короче, Хрут ты знаешь, что делать?
— Все ж обговаривали не раз.
— Отлично. Остальные, — вновь мазнул меня взглядом, — со мной.
Не знаю как чувствовал себя Калле, но меня что-то разобрал мандраж. Сейчас же решиться моя судьба! Или я стану владельцем, и тогда устрою здесь маленькую революцию, или… Что будет «или» думать не хотелось.
По вымощенной толстыми досками дорожке дошли до ворот усадьбы. Несмотря на ранний час народ уже сновал туда-сюда, в городе открывались лавки, из ворот конюшни какие-то мужики выводили лошадей, запрягали в уже загруженные телеги.
Вблизи тын усадьбы хозяина Борг-фьорда выглядел еще солиднее. Бревна, высотой наверно три моих роста, а в обхвате… Даже с удлинившимися руками моих было бы два. Такая стена, из темного, проморенного дерева сразу вызывала невольное уважение к обитателям за ее чертой.
В воротах стояла пара дружинников, в открытых шлемах, но без доспехов, с копьями и большими круглыми щитами. Не дожидаясь вопросов Йорген представился:
— Я Йорген Остейсон, одальбонд с севера, это, — он показал на нас, — мои родичи и ближник.
— Я помню тебя, Йорген, — правый воин снял шлем, — я Хрок, мы с Варди Гунарсоном были у тебя месяц назад. Проходите, ярл сейчас на тренировочной площадке. Это за домом.
Он нацепил шлем обратно, и всем видом показал, что сейчас на службе, болтать о былых деньках невместно.
Внутри усадьба ярла была разве что больше Йоргеновой раза в два, а так… Длинный дом — почти такой же, только стены все ж из дерева, а не камня, как дядин и отцов. Крыша крыта дерном, и на ней я заметил самую прозаическую козу, объедавшую траву. Козу пыталась согнать какая-то девчонка, кидаясь в нее палкой, рогатой нахалке на палку было начхать. Взгляд выхватил кузницу… эта да, здорово больше уже виденных, и там шла какая-то работа, а Йоргенова использовалась от случая к случаю, только что-то подправить. А вот это здание — точно баня. Мд-а, она раза так в три поболе нашей.
Обогнули дом и сразу заметили столпотворение. Подошли ближе, разглядели: между хозяйственными постройками квадратная площадка, метров десять на десять, выгороженная жердями на столбах. Я почему-то подумал про манеж, тем более ворота конюшни выходили как раз на него. Но сейчас это была арена гладиаторских боев — на площадке звенела сталь, раздавалось хекханье, иногда — ругань.
Мужики вытянули шеи, пытаясь увидеть происходящее, но мне вид загораживали широкие спины. Любопытство пересилило, и я ужом стал вворачиваться в толпу. Калле не отставал. Опыт посещения концертов не сплоховал — я все-таки протиснулся до ограждения, и попытался высунуть нос сквозь орков, облепивших забор. Там на самом деле было на что посмотреть!
В центре, крутился обнаженный по пояс орк. Крепкий, жилистый, буквально перевитый канатами мышц он был подвижен как ртуть. В обеих руках держал по мечу. И не останавливался ни на мгновенье.
— Обоерукий! — ахнул пролезший рядом Калле.
На этого орка нападали четверо других. Тоже по пояс голые, тоже мускулистые и быстрые, разве что у них было по одному мечу. Все без щитов.
Честно говоря, всегда думал, что бой одного против двоих-троих — это избиение, какой бы ты мастер не был, а уж против четверых? Ну что им мешает напасть сразу с четырех сторон? Во все стороны не отмахаешься. Однако получалось, что что-то все-таки мешает. Вернее — кто-то. Орк в центре не стоял на месте, а перемещался так быстро, что перед ним всегда был один, максимум два противника, а уж этим он отпор давал хоть и действовали те слаженно. Чувствовалось, что и нападающие — не случайные персонажи.
Вот задняя пара быстро обежала, зажимая в клещи, но… блеск металла, отбив, ложный выпад и боец ужом поднырнул под рукой одного из противников, оставив остальных за его спиной. Этот противник остановился, опустил меч, посмотрел себе на бок. Там тянулась длинная царапина, из которой уже побежали капли крови. Одиночка, замерший на миг в напряженной, чуть согнутой стойке, сделал одним из мечей знак, дескать «вали». «Помеченный» пожал плечами, побрел к забору. Противников осталось трое.
— Это кто? Это ярл? — восторженно дернул одного из зрителей Калле, и заорал, — давай, руби их, давай!
— Нет, — покачал головой молодой орк, — это его сын, Харальд Однозубый. Сам ярл вон там, — он кивком головы указал куда-то вправо, но разглядеть не представлялось возможным.
Я покосился на говорившего. Одет в достаточно простую зеленую суконную рубаху. Но ее подпоясывал украшенный затейливым узором пояс, на котором висел меч-не меч, нож-не нож, а довольно странная железка: рукоятка и подвес как у ножа, но ножны, скрывающие довольно узкий клинок ножевидной формы достигали в длину сантиметров сорока. Сами ножны выглядели весьма дорого: тисненная кожа, накладка, скрепляющая шов похоже серебряная с гравировкой…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
