него совсем ничего нет.
— Я могу дать еще крови, — пробормотал он.
В доказательство он быстро закатал рукав, собираясь порезать уже не только ладонь. При этом открылся рубец на коже. Тот самый, который он получил в свой первый день, когда его приняли за раба. Шрам не ускользнул от внимательного взгляда старика.
Кузнец одобрительно хмыкнул, снова играя своими косами.
— Видать, сильно любишь сестренку.
— Больше жизни. Кроме нее у меня никого нет.
— Ладно, будь по-твоему. Возьму то, что у тебя в кошельке. Этого, конечно, не хватит, но считай, что я сделал тебе скидку. Ради своего друга буракумина.
Марк просиял и начал лепетать слова благодарности, но кузнец остановил его, подняв ладонь.
— Учти, за такую смешную плату я могу сделать тебе только простой меч. Никакой магии, никаких дополнительных сил. Преимуществ он даст очень мало. Только то, что будет выкован священным огнем и моей рукой.
— Я согласен!
— Справишься хоть с ним?
Марк выразительно посмотрел на старика, и тот покачал головой, хоть и улыбался себе в бороду. Мальчишка напомнил ему самого себя в молодости. Только воином он был лишь в своей кузне.
— Сделаю тебе тяжелый двуручник. С дополнительными лезвиями на рукоятке. Учти — против магии он бессилен. Как и против такого же мощного оружия. А вот с обычными мечами и копьями легко справится.
— Прекрасно! Большего мне и не надо.
— Значит, по рукам.
Огненный Кузнец протянул ему огромную, мозолистую руку. И Марк с чувством ее пожал. Хотя его рука выглядела совсем крошечной на фоне этой исполинской ладони.
— Когда мне зайти за мечом?
Старик снова оглушительно расхохотался.
— Рассчитываешь снова пройти весь этот путь живым? Ну нет, малец. Лучше я сам навещу тебя, когда все будет готово. Я иногда наведываюсь в деревню по делам. Заодно принесу твой заказ. Не пропей за это время деньги.
— Не волнуйся, не пропью.
“И уже не проем и не протрахаю — с такими-то расценками…”
Взгляд кузнеца упал на забытую клетку с птицей.
— Птаха! — вскричал он, — Она без сознания. Скорее, малец! У тебя осталось совсем мало времени.
— А ты не можешь перенести меня на поверхность?
— Нет, сам я не владею магией. Я только направляю ее, когда создаю оружие. Все, что у меня есть — это проклятое бессмертие. Ну же, беги! Ты уже совсем раскашлялся. Я найду тебя, когда меч будет готов.
Марк схватил клетку и пулей бросился прочь. Он уже давно покинул кузницу, а старик все смотрел ему вслед.
— Занятный юноша, — пробормотал он, — Из другого мира, а совсем как мы. Жалко будет, когда его прирежут здесь. С обычным мечом это случится быстро.
Тут он снова резко дернулся, словно уклоняясь от невидимого удара.
— Ну что ты опять кричишь на меня! — воскликнул он в пустоту, — Они были и мои дочки тоже! Не думай, будто я не любил их.
Снова ушел от невидимого апперкота.
— Вижу-вижу, что такой же смелый, как они были. И что же теперь? Помочь ему бесплатно? Я просто так магию не раздаю налево и направо. Да и убьется он с ней. Нет уж, хватит с него простого меча.
Старик отмахнулся от воздуха.
— Ну не совсем простого. Что ты в самом деле! Сделаю все в лучшем виде, хоть и оплата смешная. Но о магии даже не проси! Нужен мне этот мальчишка, бывший раб. Ооох, опять заголосила… При жизни меня пилила каждый день. Так теперь еще и после смерти спасения от тебя нет!
Кажется, дух замолчал, потому что кузнец перестал уклоняться от ударов.
— Ну что ты опять, обиделась что ли? Ладно тебе, душа моя. Я же так, сгоряча. Ну прости ты своего глупого старика! И за то, что обижал, и за то, что я сделал тогда…
Тишина.
— Милая? Милая?.. Ну брось. Ну покричи еще, любовь моя, поругай меня! Пожалуйста…
Тишина.
Глава 21
В груди словно сотни острых осколков. Все болит, горло сейчас разорвется. И каждый вдох дается с трудом и причиняет кучу страданий.
Но Марк все равно бежал вперед, не щадя дыхалку. Птичка в клетке беспомощно подпрыгивала и перекатывалась. Бедняжка не приходила в себя. Может и померла уже давно.
Марк был так занят кузнецом, что совсем забыл про приключение с Йорогумо. Он вспомнил о ней только когда уперся в тупик. Весь проход был завален камнями. Пробраться невозможно…
Марк устало прижался спиной к стене. Вместо нормального дыхания — болезненные хрипы. Перед глазами уже все начинает расплываться, и все тело наполнила невыносимая слабость. Кажется, он вот-вот отключится.
Усилием воли Марк заставил себя отлепиться от стены. Он принялся ощупывать все стены и пол. Вдруг появится еще один проход, как в прошлый раз. Или еще какое неожиданное спасение.
Темнота перед глазами, и он словно утопающий, который бьется об лед. Каждый вдох как последний.
Марк уже стоял на четвереньках, щупая пол. Подняться не было сил. Даже клетку он уже с трудом тащил за собой.
Тут его пальцы наткнулись на что-то. Похоже на ручку. Пощупав еще немного (жаль грязный пол, а не грудь той девушки), Марк обнаружил крышку люка. Напрягая последние силы, он с трудом поднял крышку.
Вниз уходила еще одна шахта. По краям были полусгнившие крепления с веревками. Выглядит надежно… Блестящий план! Но другого не было.
Пришлось достать тело птички из клетки и спрятать ее под рубахой. Теперь он мог свободно ухватиться за веревку и начать спуск. Веревка недобро затрещала и натянулась. Марк медленно спускался в темноте, держась за веревку и упираясь ногами в стену шахты.
Веревка затрещала громче. Марк поднял мутные глаза и с ужасом заметил, что она явно рвется. Он ускорился, но до конца шахты было еще далеко.
Веревка лопнула! Неееет!
Марк с криком полетел прямо в черную бездну, на дне которой его встречал подземный огонь.
* * *
Он все еще кричал. Только теперь сидя на полу, на спальной циновке. Волосы мокрые от пота, а дышать все еще больно.
Оглядевшись, Марк обнаружил себя в доме-казарме для воинов. День был в самом разгаре, и никого из самураев уже не было — все на тренировке.
Ему что, опять все приснилось? Он же падал в пропасть.
Марк посмотрел на свою ладонь. Свежий порез. Значит, все-таки не приснилось. И ночью он действительно был в шахте и говорил с Огненным Кузнецом.
Вдруг он услышал знакомое пение птички. Обернувшись, Марк с изумлением обнаружил Ламию, на руке которой сидела довольная собой,
