– Не верю. Есть в этом деле какой-то подвох, и именно его следует отыскать.
– Ничего я отыскивать не буду, – запротестовала Джессика. Никакого подвоха в этом деле не было: если бы Дамиан в самом деле ее любил, он бы сумел вытащить ее из ложной ситуации. Он этого не делает, значит, не любит.
– А у меня скоро премьера, придешь? – спросила Кэти, продолжая осмотр содержимого шкафа Джессики.
– Ни за что в жизни не пропущу! – Джессика гордилась стремительным взлетом Кэти, получившей-таки вожделенную роль Аделаиды.
Кроме того, Джессика догадывалась, что Кэти завела роман с режиссером театра, Дэвидом Карсоном. Подруга за последние несколько дней частенько упоминала его имя, и каждый раз с многозначительным нажимом.
– Ничего, если я приглашу Дамиана на премьеру? – небрежно спросила Кэти. – Мы же как-никак знакомы.
Точно, знакомы, ей ли этого не знать, думала Джессика, молча разглядывая подругу.
– Почему ты молчишь?
– Делай, как знаешь, Кэти.
Ответный смех Кэти был тихим и многозначительным.
– Тебе меня не одурачить, Джесс, я тебя знаю как облупленную. Что бы ни творилось с Дамианом, поверь мне: скоро он придет в себя и возьмется за тебя как следует.
– Сомневаюсь. – Джессике и самой был противен собственный пессимизм, но она ничего не могла с собой поделать.
Кэти вынула из шкафа три платья и разложила их на кровати. Руки в бока, обошла вокруг кровати несколько раз, а затем убрала два платья обратно в шкаф.
Джессика взглянула на выбор Кэти – длинное, до полу, черное платье, узкое и блестящее, с серебряными блестками, мерцавшими сейчас в свете люстры.
– Примерь, – попросила Кэти.
Недовольно бурча, Джессика натянула на себя платье, высоко приподняв волосы, чтобы Кэти смогла застегнуть молнию. Затем придирчиво осмотрела себя в высоком зеркале и поникла, издав тихий, горестный вздох.
– Я выгляжу как героиня шпионского мультсериала, – ужаснулась она.
– Чушь, – сказала Кэти. – Платье бесподобное.
– Но я же не собираюсь очаровывать шпионов, – брюзжала Джессика. А впрочем, возможно, платье с блестками – самое то. Раз уж ей суждено сидеть за одним столом с Дамианом и его дамой, пускай он ее увидит в блестках и поймет, что потерял.
Эван прибыл за ней на пять минут раньше срока, она как раз заканчивала макияж.
– Прекрасно! – воскликнул он, беря ее за руки. – Ты – сама элегантность!
Его одобрение вселило в Джессику уверенность, которая моментально улетучилась, как только они подошли к столику, где уже расположился Дамиан с дамой – высокой, царственной, светловолосой и блистательно красивой. Такую платьем с блестками не одолеешь.
– Надин Пауэлл, – произнес Дамиан. Мой брат, Эван, и Джессика Келлерман.
Джессика перевела взгляд на Дамиана и не без злорадства обнаружила, что он уставился на нее, как мальчишка на рождественскую витрину. Кэти оказалась права – платье сработало. Дамиан резко отвернулся, явно разозленный собственной неосторожностью.
– Надин! – воскликнул Эван, вперяя восхищенный взгляд в блистательную даму брата.
Ужин оказался мероприятием долгим и скучным – политики витийствовали без умолку. Джессика уже потеряла счет и выступавшим и блюдам, а ужин все продолжался и продолжался. Из-за речей они толком не смогли поговорить, но Джессике все же удалось выяснить, что Надин – давнишний друг Дамиана. Друг – и ничего больше, несколько раз повторила Надин, с удивительным тактом просчитав ситуацию. Что же до Дамиана, то он делал вид, что Джессики за их столом просто нет. За весь ужин не сказал ей ни единого слова.
После десерта на возвышение позади танцплощадки из полированного дуба поднялся оркестр из десяти музыкантов.
– Ты готова? – спросил Эван, протягивая Джессике руку. Зазвучала мелодия сороковых годов, которую она особенно любила. Эван уже пританцовывал от нетерпения.
Джессика отказалась. Она не горела желанием первой выйти на танцплощадку.
– Давай пропустим пару танцев, пусть начнут другие.
– Вот еще! Я не привык к отказам. – Эван почти силой вытащил ее из-за стола, а выведя на площадку, обнял и крепко притиснул к себе, несмотря на то что танец был быстрым.
– Эван, – прошипела она, прекрасно сознавая, какое они производят впечатление: ошалелые любовники, даже на людях не способные отклеиться друг от друга.
– Шш, – прошептал он ей на ухо.
– Что с тобой?
– Со мной? – повторил он и, запрокинув голову, расхохотался, словно она очень удачно пошутила. – Со мной – ничего. Я решил развлечься.
– За мой счет, – злым шепотом заметила она. – Скоро о нас все начнут судачить.
– Ну и пусть.
– Нет, ты задумал что-то, – волновалась Джессика.
Он снова рассмеялся.
– Да, задумал. Скоро я всех расставлю по своим местам.
Джессика понятия не имела, что он этим хочет сказать, однако участвовать в его забавах не желала, и, как только танец закончился, она вырвалась и чуть ли не бегом вернулась к столу.
– Бедняжка Джессика, все еще мается коленкой, – пояснил Эван и, прежде чем она сообразила, что происходит, пригласил на танец Надин. Дамиан, похоже, разозлился.
– Вот тебе и Эван, – не сдержалась Джессика, – слишком уж ты своего братца избаловал.
Дамиан мрачно поддакнул:
– Да, на моих девушек он мог бы и не кидаться.
Его пальцы стискивали бокал с водой, а глаза не отрывались от пузырьков, лопавшихся в бокале. Полон решимости не поддерживать с ней беседу, подумала Джессика. Ну и прекрасно. Просто замечательно. Чего беседовать, если и так все ясно.
– Как твое колено? – неожиданно спросил Дамиан.
– Давно не маюсь. Эван просто нашел предлог, чтобы пригласить Надин.
Чудная музыка, думала она, постукивая в такт носком туфли и жалея, что убежала с танцплощадки.
– Ладно уж, пойдем, – произнес Дамиан. С явной неохотой поднялся и протянул ей руку.
Джессика в изумлении подняла на него глаза.
– Ничего нет хуже, чем сидеть рядом с женщиной, мечтающей о танцах.
– Я... – Она намерена была сказать ему, что ничего нет хуже, чем танцевать с тем, кто явно не желает быть твоим партнером. Но прежде чем она успела открыть рот, он уже взял ее за руку, что-то бурча – она как следует не разобрала. Но имя Эвана услышала отчетливо. Похоже, Дамиан и впрямь был недоволен братом.
Джессика тоже была им недовольна, убить бы Эвана за то, что он подбросил ее Дамиану. Оркестр, игравший быстрый танец, перешел на медленную, задумчивую мелодию, стоило им появиться на площадке. Свет постепенно гас, Джессика чуть не застонала.
