Книга Зам ректора, или Как выжить среди Темных - Татьяна Михаль

* * *

Ольга

Сейчас я более внимательно рассмотрела военачальника и пришла к выводу, что мужчина в прекрасной физической форме. Статен. Хорош собой.

По уверенной походке, скудным жестам и мимике могу сказать, что этот тёмный знает себе цену, однозначно не разбрасывается пустыми словами, не тратит время и энергию на лишние движения. Силён как физически, так и магически.

Суров.

И видимо, не очень рад моему письму.

Впустила мужчину в кабинет и когда закрыла за нами дверь, сказала:

— Ещё раз благодарю вас, господин Атрейо, что пришли. И спасибо вам, что не выдали, да ещё позволили воспользоваться вашим авторитетом и приструнить адептов…

Мужчина бегло осмотрел помещение и сказал:

— Садитесь, леди Чернова.

Голос у военачальника был низким, грудным. Но наслаждаться приятным голосом не получилось. Мужчина явно настроен недружелюбно.

К моему удивлению, которое я естественно не показала ни взглядом, ни жестом, Атрейо занял моё кресло.

Всем своим видом он показывал мне, что он хозяин положения и что я сделала самую большую ошибку в своей жизни, написав ему.

Решила принять правила его игры. Сейчас посмотрим, насколько крут военачальник и что он решил мне предложить за свои услуги. Придя лично в академию и проследовав за мной в кабинет для общения тет-а-тет, господин Бастиан Атрейо подтвердил мои мысли — он поможет мне. Но не за «спасибо».

Села напротив.

Он усмехнулся.

— Вы хорошо владеете собой, — заметил он всё с той же усмешкой. — Не нервничаете, не переживаете. Ваша аура лишь слегка изменилась и то только потому, что вы испытываете любопытство. Удивлён.

Я едва улыбнулась и опустила ресницы, принимая его комплимент.

— Не стану долго вас томить, леди, — перешёл к сути мужчина. — Я прочитал ваше письмо. Сказать, что я был удивлён, значит, ничего не сказать. Мне много пишут и о многом просят, но никто и никогда не просил помощи в области образования. И довольно своеобразно ваша просьба была описана. Я бы даже сказал, не в просительном ключе, а в требовательном. Было занимательно читать ваши измышления по поводу совести, патриотизма и о том, что дети — цветы жизни и отражение нас самих.

— Я рада, что вам понравилось, — произнесла с улыбкой на губах.

Военачальник сузил глаза и сказал довольно сухо:

— Вы много интересного написали, леди Ольга. Как жаль, что меня ваши слова не тронули и не заинтересовали.

Он замолчал и посмотрел на меня выжидательно или пытался считать мою реакцию.

Она не заставила себя ждать.

Я напряглась, но буквально на долю секунды.

Раз военачальник пришёл сюда, значит, его всё-таки что-то заинтересовало в моём письме. Значит, он принял какое-то решение по поводу моих просьб. Или же, есть ещё и другой вариант — он решил наказать меня за наглость, чтобы другим неповадно было просить у него нечто подобное.

Но я надеялась на первое. И поэтому собрала всю свою волю и наглость в кулак и ровным тоном сказала:

— Когда мне что-то неинтересно, я это выбрасываю и забываю. Так поступают все люди. Но вы здесь, господин Атрейо.

Он хмыкнул.

— Вы желаете создать из этого заведения идеальную академию, в которой будут учиться только ответственные тёмные, — произнёс он. — Довольно скучное желание. Убедите меня, леди, пожелать совершить этот странный шаг помочь вам.

Легко!

— Вы верно сказали, я хочу, чтобы Академия Тёмных Сил стала своего рода образчиком для других учебных заведений и чтобы на нашу академию ровнялись. Соответственно и адепты будут стремиться к совершенству. Идеальная академия. Идеальные адепты, которые после завершения обучения станут идеальным обществом Тёмной Империи.

— Повторяю — скучно, — так же сухо произнёс он.

Обольстительно улыбнулась мужчине.

— Вишенка в том, что среди учащихся и преподавателей, я окажусь единственным злом.

Глаза Атрейо заинтересованно блеснули.

— Глупо надеяться, что вы сможете совершить нечто глобальное, как изменить мышление тёмных, их привычки и приручить необузданную тёмную энергию, которую только в академии можно безнаказанно сбрасывать как того пожелает душа.

— Не соглашусь с вами. Отказать и не дать ни единого шанса что-то сделать — это самый простой способ уйти от ответственности, господин Атрейо. Люди бояться изменений и больше всего бояться привносить эти изменения. Я не стану осуждать вас за страх, но мне хотелось бы думать, что вы человек, которого интересуют перемены, а не застой и вечное болото.

Я рисковала, причём сильно. Военачальник — человек, которого я вижу второй раз в своей жизни и понятия не имею, каков он. Но судя по тому, что его все боятся и замирают в ужасе при его виде — он настоящий злодей.

Прекрасный типаж.

— Вы ступили на опасный путь, леди, позволяя себе подобные высказывания. Будь вы мужчиной — вы бы уже лишились своего языка.

— Всегда гордилась тем, что я женщина, — произнесла в ответ. — Не спорю, женщинам многое сходит с рук и с языка.

— Вы умны и находчивы, леди Ольга — отметил военачальник.

— Мозги есть у всех, господин Атрейо, просто не все разобрались с инструкцией.

Мы примерно с полминуты помолчали, скрестив взгляды. Я ждала, когда же он перейдёт непосредственно к моей просьбе. Он же проверял меня и прощупывал — не только словами, но и магией.

Я ощущала его изучающую меня силу. Словно кто-то водил вокруг меня руками, создавая лёгкие воздушные вихри.

И, наконец, он заговорил уже серьёзно.

— В своём письме вы просили дать рекомендации министрам образования обратить внимание на скудный бюджет для АТС и увеличить его до весьма неприличной цифры. Меня позабавил ваш список материально-технического оснащения для академии, который вы приложили отдельным письмом. Не буду лгать вам, леди, я могу не только порекомендовать министерству посмотреть в вашу сторону, но и принять весь тот бюджет в вашу пользу, о котором вы так рьяно мечтаете.

Да ладно?

Так просто?

О не-е-ет. Ничто и никогда не делается просто так. За любым поступком всегда стоит определённый мотив. Или мотивы.

— Вы меня сейчас приятно поразили, — сказала в ответ, не скрывая своего удивления и, конечно же, настороженности.

Ни за что не поверю, что военачальник с грозной репутацией, вдруг проникся моим весьма наглым письмом с не менее нахальными просьбами и вспомнил о том, что иногда стоит творить добрые дела.