автобусе большую часть пути, я вышла и пошла через парк домой. Ноги, обутые в босоножки на каблучках, уже гудели и требовали отдыха. Придя домой, я посмотрела на свой телефон, который сообщал мне, что новый день уже наступил.
43
Как-то враз успокоившись и перестав переживать по пустякам, я начала распутывать свою жизнь по ниточкам.
В начале июня, приехав в последний раз в институт, я зашла на кафедру экономики и оставила записку той самой преподавательнице, которая выгнала меня с экзамена. В записке я благодарила её за то, что она для меня сделала, и просила её не переживать по этому поводу.
Найдя своих одногруппниц, я сообщила, чтоб они меня больше не ждали, потому как продолжать учёбу я не собираюсь. Выйдя оттуда, я полной грудью вдохнула забытый запах свободы и отправилась домой.
Через несколько дней я шла к своему руководителю с каким-то очередным вопросом, касающимся моей текущей работы. Поднявшись по ступенькам и зайдя в вечно тёмное помещение его кабинета, я вдруг ни с того, ни с сего объявила:
– Александр Сергеевич, я увольняюсь!
– Как это? Когда это ты решила?
– Только что.
Он смотрел на меня и не знал, что сказать.
– Ну, вы сами подумайте, зачем я вам нужна, а? Ведь я уже давно забросила свою диссертацию и не собираюсь к ней возвращаться. Работы особой я никакой не делаю, в мозговых штурмах не участвую. Зачем вам лишний рот?
Он улыбался.
– Да ты права, конечно. Чем меньше народу, тем проще жить.
На том мы и порешили, написав тут же заявление, я отнесла его в отдел кадров.
Надо сказать, что именно этот человек показал мне, какой должна быть настоящая работа. В нашем отделе, насчитывавшем что-то около пятнадцати человек, по-настоящему работали лишь двое или трое, он был в их числе. О волновавшей его проблеме он мог думать где угодно: за рулём своего автомобиля, среди ночи на станции техобслуживания, на очередной гулянке – это было неважно, он этим жил и хотя его докторская диссертация тоже уже давно была заброшена в дальний угол, он оставался увлечённым своей работой и это выделяло его из многих.
Вот так закончилась моя научно-исследовательская деятельность и в следующем месяце мы должны были съехать с предоставленной нам квартиры в нашу собственную.
Я помню душ прикосновенье
И интерес в его глазах
И лёгкий поцелуй, мгновенье,
Ещё один и свет погас.
Пропали звуки, чьи-то крики,
Погасло солнце и тотчас
Всё отразилось в этом миге,
Всё я увидела в глазах.
Бескрайний мир, очарованье
Пустынных далей, берега
И шёпот листьев неустанный
И лёгкий ветер и снега.
Души свобода мне открылась,
Твоя свобода, красота.
«Пошли домой» – сказал безумный.
«Пошли скорей… хочу тебя!»
Домой? Хочу? Какая глупость!
А это что внутри тебя?
Ведь вот же дом!
Но чьи-то руки уже тянули, не любя.
И я пошла, пошла не глядя,
Пошла туда, где нет тебя.
Где ритмы, звуки – всё чужое,
Зачем всё это без тебя?
44
– Ленок, привет! Пойдём куда-нибудь сходим, а? Я так больше не могу! – в трубке слышался отчаянный Женькин голос, она была на пределе. – Какая-то беспросветная жизнь и никакой надежды на то, что что-нибудь изменится…
– И куда ты хотела бы сходить?
– Да мне всё равно… пойдём в какой-нибудь клуб, где музыка гремит, где не надо разговаривать, где можно просто натанцеваться так, чтобы голова отключилась и перестала думать хоть не надолго.
– А в какой клуб-то?
– Да откуда ж я знаю! Я там и не была, наверное, ни разу. Ты должна знать!
– Я вообще-то там тоже уже давно не была, ну ладно, поищу сегодня чего-нибудь. А Машу ты куда денешь?
– Пристрою куда-нибудь. Поищи. Пожалуйста.
– Хорошо. Пока.
Я отключила телефон и задумалась. Это, конечно, не выход из ситуации, но отдохнуть ей просто необходимо. Выйдя в интернет и посмотрев афишу, я обратила внимание на вечеринку под названием «Energy of the world», назначенную на завтра и проходившую в клубе, расположенном на нашем берегу, а это значило, что мы в любое время сможем пешком вернуться домой. Позвонив, я сообщила страждущей о своей находке, она осталась довольна.
На следующий день, ближе к вечеру, я решила немного прогуляться перед тем, как отправляться в это электронное подземелье. Пройдя парк по периметру, я подошла к кафе, расположенному тут же, под навесом раздавалась музыка, и очень приятный женский голос пел песню Пугачёвой. Зайдя туда, я села за свободный столик и взяла себе лёгкий коктейль. Музыканты ушли на перерыв, и я, по обыкновению вытащив из сумки книжку, стала читать.
– Разрешите Вас пригласить, – рядом со мной стоял мужчина лет тридцати пяти самой обычной наружности.
Я, молча, разрешила себе потанцевать и, отложив книгу, встала из-за стола. Пока мы танцевали, он спросил, как меня зовут. Я назвала своё имя, он своё – Александр. Я незаметно ухмыльнулась.
– Вы одна и читаете. Это как-то странно.
– Да я вообще странная девушка, не обращайте внимания.
– А что Вы читаете?
– Коэльо.
– Никогда не слышал.
Я улыбнулась.
Танец закончился. Провожая меня до столика, он вдруг решил задержаться и присел рядом.
– А в кино Вы ходите?
– Иногда, если фильм интересный.
– А что для Вас интересный фильм?
Я попыталась объяснить.
– Скоро будет, по-моему, достаточно интересный фильм про адмирала Колчака. Может быть, сходим?
– Может быть.
Пока он записывал мой телефон, на горизонте показалась Женя, и я начала собираться, ища глазами официантку.
– Лена, давай я оплачу твой счёт, а вы идите!
– Нет, спасибо. Я сама, – взяв счёт, я прошла к кассе и расплатилась.
Мы отправились в клуб.
Прогулявшись через тот же парк и дойдя до места, мы спустились в подвальное помещение, оформленное не то под подводную лодку, не то под некий космический корабль и освещённое искусственным раздражающим светом.
Пройдя в центр и сев за стойку, смонтированную вокруг какой-то колонны, мы огляделись. Музыка играла тихо, позволяя спокойно разговаривать, не повышая голоса. Женя была в недоумении – никакого веселья она не увидела. Я ей сказала, что ещё рановато и что надо немного подождать. Поскольку денег у нас было не много, то и в сторону бара мы как-то не смотрели.
Повернув голову, я заметила молодого парня, сидевшего тут же – в руках мобильник, на стойке – пачка сигарет, зажигалка, какой-то коктейль
